Мы, нижеподписавшиеся
Поделись знанием:
К:Фильмы 1981 года
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.
Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.
Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
(перенаправлено с «Мы нижеподписавшиеся»)
| Мы, нижеподписавшиеся | |
 | |
| Жанр |
социальная драма |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
2 часа 18 минут |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Мы, нижеподписавшиеся» — двухсерийный художественный телефильм Татьяны Лиозновой, остросоциальная производственная драма по одноименной пьесе Александра Гельмана.
Содержание
Сюжет
События происходят в Советском Союзе на рубеже 1970-80-х годов. Фильм решён в камерном стиле, действие практически полностью протекает в нескольких купе одного железнодорожного вагона.
Приёмная комиссия в составе трёх работников облисполкома (Виолетта Матвеевна Нуйкина, жена профессора, Геннадий Михайлович Семёнов, зубоскал, бабник и любитель выпить и председатель комиссии Юрий Николаевич Девятов, принципиальный и честный аппаратчик, бывший военный юрист) отказалась подписывать акт о приёмке хлебозавода из-за присутствующих на только что построенном объекте недоделок, хотя, в принципе, завод хлеб печь может. Комиссию, возвращающуюся поездом из Куманёво в Елино, назад с приёмки объекта, инкогнито сопровождает Леонид Шиндин, диспетчер СМУ, которое строило объект. Также с Шиндиным едет его коллега Малисов и неожиданно оказавшаяся в купе жена Шиндина, Алла.
Задача Шиндина — любой ценой убедить комиссию подписать акт, пока поезд не пришёл в Елино и члены комиссии не доложили руководству, что объект не принят. Он пытается разговорить Девятова как случайный попутчик, устраивает скандал с проводником вагона, втягивая в него членов комиссии, даже инсценирует день рождения жены, выдав её за свою сослуживицу, что в последующим приводит к крупной ссоре супругов Шиндиных между собой и с членами комиссии.
Наконец, Шиндин раскрывает карты и убеждает председателя комиссии, что есть обстоятельства поважнее недоделок на строительстве: если объект не принять сейчас, из СМУ выживут честного и талантливого человека, его начальника Егорова, "философа сельского строительства", неугодного начальнику стройтреста карьеристу Грижелюку, непосредственному начальнику Егорова, и его старому приятелю, зампредоблисполкома Ивану Ивановичу. Под воздействием речей Шиндина, Девятов постепенно начинает понимать, что его принципиальность стала невольным орудием в грязной игре.
Девятов решается подписать пять чистых листов вместо порванных в отчаянии Шиндиным актов о приемке; под воздействием авторитета Девятова ставит подписи и Нуйкина, несмотря на то, что накануне поездки её вместе с Семёновым вызывал Иван Иванович, и дал чёткое указание - объект не принимать. Третий член комиссии Семёнов, протрезвев после "дня рождения", наотрез отказывается подписывать чистые листы и, после потасовки с Шиндиным, сбегает из купе поезда через открытое окно по приезде в Елино.
Там же, в Елино, выходят остальные герои. Нуйкина забирает бесполезные без подписи Семёнова, но компрометирующие её и Девятова, чистые листы у Аллы, а принципиальный Юрий Николаевич просит Шиндина передать Егорову, чтобы тот непременно связался с ним.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Леонид Куравлёв | Леонид Прохорович Шиндин (главный диспетчер СМУ «Сельхозстрой») |
| Ирина Муравьёва | Алла Ивановна Шиндина (его жена и коллега по работе) |
| Аристарх Ливанов | Малисов (начальник производственного отдела, в котором работает Алла) |
| Юрий Яковлев | Юрий Николаевич Девятов (председатель комиссии, в прошлом — военный юрист) |
| Клара Лучко | Виолетта Матвеевна Нуйкина (член комиссии) |
| Олег Янковский | Геннадий Михайлович Семёнов (член комиссии) |
| Николай Парфёнов | проводник |
| Иосиф Кобзон | камео |
| Клавдия Козлёнкова | пассажирка в поезде |
| Владимир Шихов | Молодой человек, которому надо выспаться перед ответственным совещанием |
| Вадим Захарченко | Ревизор в поезде |
| Яков Беленький | эпизод |
Съёмочная группа
- Автор сценария: Александр Гельман
- Режиссёр-постановщик: Татьяна Лиознова
- Оператор-постановщик: Пётр Катаев
- Художник-постановщик: Борис Дуленков
- Композитор: Микаэл Таривердиев
- Художник по костюмам: Быховская, Мариам Александровна
- Звукооператор: В. Силаев
Отзывы
Татьяна Лиознова, режиссёр-постановщик:
|
«Мы, нижеподписавшиеся» — картина, которую сейчас не все понимают и принимают. Хотя для меня эта картина очень дорога, она полна нежности и любви к моему народу. Я лично видела зрителей, которые смотрят её и смеются, а в конце начинают плакать. На это и рассчитан весь строй картины.[1] | 
|
|
|
... мой последний поклонник — Иван Васильевич Кириллин — был страшным противником того, чтобы я снимала фильм «Мы - нижеподписавшиеся». «Ну, у тебя будут крупные неприятности. Откажись от съемок, пока не поздно», - уговаривал он. Мне легче было отказаться от Кириллина.[2] |
|
Александр Гельман, автор сценария[3]:
|
|
Как-то Татьяна Михайловна позвонила мне и сказала, что хочет снимать картину по моей пьесе «Мы, нижеподписавшиеся». К тому времени пьеса уже широко шла в театрах по всей стране, только в Москве её поставили МХАТ и Театр Сатиры. < ... > На тогдашнем телевидении готовую картину принимали без особой радости. Появился большой список замечаний. Лиознова разделила его на две части: это сделаем, а это — ни в коем случае. Как сказала, так и было. |
|
Релизы на DVD/VHS
Фильм неоднократно выпускался на DVD и видеокассетах:
- 2007: Дистрибьютор «Восток В», серия «Архив ТВ», формат DVD (PAL), регион 5;
- 2007: Дистрибьютор ООО «Магнат», серия «Домашний кинозал»; Формат: DVD-9 (PAL) (Упрощенное издание), регион 5, звук 2.0, прокатное удостоверение 211061507;
- MediaMir (Германия), серия Золотой фонд гостелерадио.
Награды
- Первая премия Всесоюзного телефестиваля в Ереване, 1981 год[4].
Факты
- Этот фильм был первым фильмом, в котором снялся Иосиф Кобзон. В предыдущем фильме Лиозновой «Семнадцать мгновений весны» Кобзон исполнил обе песни, включённые в фильм.
- В одноименном спектакле Театра сатиры[5] в 1979 году (постановка Валентина Плучека) роль Девятова играл Георгий Менглет[6], а роль Шиндина — Андрей Миронов[7].
- Также одноименный спектакль Гельмана ставился Олегом Ефремовым и Е. Радомысленским[8] (МХАТ, премьера 3 марта 1979[6][9]), там роль Шиндина сыграл Александр Калягин, а роль Девятова Евгений Евстигнеев[10]. Сам Калягин поставил этот спектакль в Анкаре, постановка была удостоена высшей театральной награды Турции — премии имени Анни Диллигиля[11].
- Поезд в фильме ведет одиночная секция тепловоза ТЭ3.
- В фильме звучит песня «Шум берез» в исполнении Галины Ненашевой (запись с эфира радиостанции «Маяк»).
См. также
- «Премия» фильм 1974 года
Напишите отзыв о статье "Мы, нижеподписавшиеся"
Литература
- Ирина Вишневская. [kalyagin.theatre.ru/theatre/mi_nigep/981/ Две премьеры]. Вечерняя Москва (23.04.1979). [www.webcitation.org/6BTwoa35o Архивировано из первоисточника 17 октября 2012].
- В. Дубков. [kalyagin.theatre.ru/theatre/mi_nigep/982/ Удовольствие для души? МХАТ в Хабаровске]. Молодой дальневосточник (23.06.1981). [www.webcitation.org/6BTwpMsoc Архивировано из первоисточника 17 октября 2012].
Примечания
- ↑ Алексей Андреев, Владимир Волошин. [eva.ru/eva-life/articles/118/lioznova.htm Татьяна Лиознова: Не верю в легкие жизни]. eva.ru (2009). [www.webcitation.org/6A4FIkpjP Архивировано из первоисточника 21 августа 2012].
- ↑ Евгения Ульченко. [www.gaijin-life.info/letters/04/l100804.html Татьяна Лиознова. И было мне еврейское счастье... Интервью с Татьяной Лиозновой в газете Новое время]. «Новое время», №31 (2004). [www.webcitation.org/6B8C26d5N Архивировано из первоисточника 3 октября 2012].
- ↑ [www.rg.ru/2004/07/20/lioznova.html Татьяна Михайловна спешить не умела]. Российская газета (20 июля 2004).
- ↑ [www.afisha.ru/movie/183691/ Фильм «Мы, нижеподписавшиеся».]. Афиша. [www.webcitation.org/6A4FLDZ0V Архивировано из первоисточника 21 августа 2012].
- ↑ Н. Лейкин. [amironov.ru/?chrazdel=5&chmenu=17&idsource=2322 Рецензия. «Мы, нижеподписавшиеся», 1979]. [www.webcitation.org/6A4FNIkiA Архивировано из первоисточника 21 августа 2012].
- ↑ 1 2 Леонид Школьник. [www.newswe.com/calendar/calendar_3.htm Это мы]. [www.webcitation.org/6A4FP7CXs Архивировано из первоисточника 21 августа 2012].
- ↑ Кондратьев В. [amironov.ru/?chsource=139 Спектакль «Мы нижеподписавшиеся...», 1979 г.]. Сайт «Наш Андрей Миронов». [www.webcitation.org/6A4FT1MqX Архивировано из первоисточника 21 августа 2012].
- ↑ Екатерина Кеслер. [kalyagin.theatre.ru/theatre/mi_nigep/983/ Всего четыре часа?]. Социалистическая индустрия (27.03.1979). [www.webcitation.org/6BANBcKrH Архивировано из первоисточника 3 октября 2012].
- ↑ [www.mxat.ru/performance/mi_nigep/ МХТ им. Чехова: Мы, нижеподписавшиеся]. МХТ им. Чехова. [www.webcitation.org/6A4FUocJg Архивировано из первоисточника 21 августа 2012].
- ↑ Яков Гройсман и Ирина Цывина. [www.e-reading.org.ua/bookreader.php/17073/Evgeniii_Evstigneev_%96_narodnyii_artist.html Евгений Евстигнеев — народный артист]. [www.webcitation.org/6A4FW7awR Архивировано из первоисточника 21 августа 2012].
- ↑ [www.biograph.ru/bank/kalyagin.htm Биография А.А. Калягина]. biograph.ru. [www.webcitation.org/6A4FXeTwc Архивировано из первоисточника 21 августа 2012].
Ссылки
- [www.kino-teatr.ru/kino/movie/sov/4131/annot/ Фильм на сайте кинотеатр.ру]
- [amironov.ru/video/MyNizhePodp.htm Фрагмент из одноименного спектакля с А. Мироновым в гл. роли]
- [visualrian.ru/ru/site/gallery/#10444 Заслуженный артист РСФСР Андрей Миронов в роли Лени Шиндина, Нина Гордиенко в роли его жены]
| ||||||
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Мы, нижеподписавшиеся
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.
Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.
Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
