Мэгун, Гораций

Гораций Мэгун
Дата рождения:	23 июня 1907(1907-06-23)
Место рождения:	Филадельфия, Пенсильвания, США
Дата смерти:	6 марта 1991(1991-03-06) (83 года)
Место смерти:	Санта-Моника, Калифорния, США
Страна:	США США

Гораций Мэгун (23 июня 1907, Филадельфия, Пенсильвания, США — 6 марта 1991, Санта-Моника, Калифорния, США) — американский врач, нейроанатом и нейролог.

Биография

Родился 23 июня 1907 года в Филадельфии. В 1929 году окончил Государственный колледж, в 1931 году окончил Сиракьюсский университет и в 1934 году окончил медицинскую школу при Северо-Западном университете. С 1934 по 1950 год работал в Институте нейрологии при Северо-Западном университете, в 1943 году был избран профессором. С 1950 по 1991 год работал в Лос-Анджелесском университете. В 1950 году был избран профессором, а в 1962 году был избран деканом.

Скончался 6 марта 1991 года в Санта-Монике.

Научные работы

Основные научные работы посвящены проблемам общей физиологии и физиологии ЦНС. Основоположник учения об активирующем влияние ретикулярной формации на кору головного мозга.

• Изучал влияние ретикулярной формации ствола мозга на деятельность коры головного мозга и на спинной мозг.
• Установил функциональную разнородность структур ретикулярной формации.

Избранные сочинения

• Мэгун Г. Учебник по физиологии, 1959.

Членство в обществах

• Почётный доктор ряда университетов.
• Член Американской академии искусств и наук.
• Член Американской академии нейрологии.
• Член Американской ассоциации анатомов.
• Член Американской неврологической ассоциации.
• Член Американского физиологического общества.
• Член Американского электроэнцефалографического общества.
• Член НАН США.

Литература

• Биологи. Биографический справочник.— Киев.: Наукова думка, 1984.— 816 с.: ил

Ссылки

• [persons-info.com/persons/MEGOUN_Goratsii Биографические сведения].
• [liveinternet.ru/users/kakula/post393247913/ Дата рождения с биографией на сайте Liveinternet (Kakula)].

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Мэгун, Гораций

С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.