Гожня, Мэдэлина
Поделись знанием:
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
(перенаправлено с «Мэдэлина-Викторица Гожня»)
| Мэдэлина Гожня | |
| Место проживания | Бухарест, Румыния |
| Рост | 163 см |
| Начало карьеры | 2002 |
| Рабочая рука | правая |
| Удар слева | двуручный |
| Призовые, долл. | 180 649 |
| Одиночный разряд | |
| Титулов | 12 ITF |
| Наивысшая позиция | 149 (4 июля 2011) |
| Парный разряд | |
| Титулов | 11 ITF |
| Наивысшая позиция | 191 (9 июля 2011) |
| Последнее обновление: 25 мая 2015 года | |
Мэдэлина-Викторица Гожня (рум. Mădălina-Victorița Gojnea; родилась 23 августа 1987 года в Плоешти, Румыния) — румынская теннисистка; победительница 23 турниров ITF (12 — в одиночном разряде); финалистка одного юниорского турнира Большого шлема в одиночном разряде (Roland Garros-2004); финалистка одного юниорского турнира Большого шлема в парном разряде (US Open-2004); полуфиналистка одного юниорского турнира Большого шлема в одиночном разряде (Roland Garros-2003); полуфиналистка двух юниорских турниров Большого шлема в парном разряде (Australian Open-2003, Roland Garros-2004); полуфиналистка парного турнира Orange Bowl (2003).
Содержание
Общая информация
Мэдэлина в теннисе с шести лет; любимое покрытие — грунт.
В конце 2007 — начале 2010 года из-за ряда проблем со здоровьем Гожня 30 месяцев не играла в профессиональном туре.[1]
Спортивная карьера
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
Рейтинг на конец года
| Год | Одиночный рейтинг |
Парный рейтинг |
| 2013 | 697 | 606 |
| 2012 | 230 | 292 |
| 2011 | 181 | 202 |
| 2010 | 215 | 511 |
| 2007 | 282 | 235 |
| 2006 | 196 | 265 |
| 2005 | 291 | 425 |
| 2004 | 797 | 741 |
Выступления на турнирах
Выступления в одиночном разряде
Финалы турниров ITF в одиночном разряде (17)
Победы (12)
| Легенда: |
|---|
| 100.000 USD (0) |
| 75.000 USD (0) |
| 50.000 USD (0) |
| 25.000 USD (3+1) |
| 10.000 USD (9+10) |
| Титулы по покрытиям |
Титулы по месту проведения матчей турнира |
|---|---|
| Хард (2+3) | Зал (0) |
| Грунт (10+8) | |
| Трава (0) | Открытый воздух (12+11) |
| Ковёр (0) |
| № | Дата | Турнир | Покрытие | Соперница в финале | Счёт |
| 1. | 3 октября 2004 | Клуж-Напока, Румыния | Грунт |  Оксана Теплякова
|
7-5 6-3 |
| 2. | 6 февраля 2005 | Вали-ду-Лобу, Португалия | Хард |  Лусия Хименес-Алмендрос
|
6-4 4-6 6-0 |
| 3. | 27 марта 2005 | Афины, Греция | Грунт |  Анна Герасиму
|
6-1 6-3 |
| 4. | 3 апреля 2005 | Патры, Греция | Хард |  Антония-Ксения Тоут
|
7-5 6-2 |
| 5. | 31 июля 2005 | Арад, Румыния | Грунт |  Оксана Карышкова
|
6-1 6-3 |
| 6. | 17 июня 2006 | Гориция, Италия | Грунт |  Барбора Стрыцова
|
6-4 6-1 |
| 7. | 11 апреля 2010 | Хвар, Хорватия | Грунт |  Эма Бургич
|
6-4 6-4[2] |
| 8. | 25 апреля 2010 | Шибеник, Хорватия | Грунт |  Конни Перрен
|
6-2 6-1[2] |
| 9. | 6 июня 2010 | Бухарест, Румыния | Грунт | Бьянка Хинку
|
6-2 6-2 |
| 10. | 12 июня 2010 | Яссы, Румыния | Грунт | Илинка Стойка
|
6-2 7-5 |
| 11. | 11 июля 2010 | Ашаффенбург, Германия | Грунт |  Каролин Гарсия
|
6-1 6-0[2] |
| 12. | 26 сентября 2010 | Бухарест, Румыния | Грунт |  Кристина Кучова
|
6-4 6-4 |
Поражения (5)
| № | Дата | Турнир | Покрытие | Соперница в финале | Счёт |
| 1. | 17 августа 2003 | Бухарест, Румыния | Грунт |  Антонела Война
|
5-7 2-6 |
| 2. | 7 августа 2005 | Бухарест, Румыния | Грунт | Йоана-Ралука Олару
|
6-7(3) 5-7 |
| 3. | 16 апреля 2006 | Биарриц, Франция | Грунт | Стефани Коэн-Алоро
|
7-6(1) 4-6 4-6 |
| 4. | 30 мая 2010 | Крайова, Румыния | Грунт | Александра Каданцу
|
7-5 3-6 0-6[2] |
| 5. | 24 мая 2015 | Сибиу, Румыния | Грунт |  Анна Бондарь
|
1-6 6-4 1-6[2] |
Выступления в парном разряде
Финалы турниров ITF в парном разряде (20)
Победы (11)
Поражения (9)
| № | Дата | Турнир | Покрытие | Партнёрша | Соперницы в финале | Счёт |
| 1. | 27 марта 2005 | Афины, Греция | Грунт | Ленор Лазарою
|
 Лорен Бредмор Орели Веди
|
3-6 5-7 |
| 2. | 9 апреля 2006 | Динан, Франция | Грунт(i) |  Агнешка Радваньская
|
Клаудиа Янс Генриета Надьова
|
6-3 2-6 4-6 |
| 3. | 23 июля 2006 | Виттель, Франция | Грунт | Екатерина Макарова
|
Юлия Бейгельзимер Агнеш Савай
|
2-6 5-7 |
| 4. | 11 мая 2007 | Джуния, Ливан | Грунт | Моника Никулеску
|
 Татьяна Пучек Анастасия Екимова
|
5-7 0-6 |
| 5. | 1 июля 2007 | Бухарест, Румыния | Грунт | Лаура-Йоана Андрей
|
Юлия Гёргес Воислава Лукич
|
2-6 4-6 |
| 6. | 25 апреля 2010 | Шибеник, Хорватия | Грунт |  Мария Абрамович
|
Александра Каданцу Далия Зафирова
|
2-6 3-6 |
| 7. | 27 ноября 2010 | Тоёта, Япония | Ковёр(i) | Ирина-Камелия Бегу
|
 Сюко Аояма Рика Фудзивара
|
6-1 3-6 [9-11] |
| 8. | 11 июня 2011 | Марсель, Франция | Грунт | Лаура-Йоана Андрей
|
Ирина-Камелия Бегу Нина Братчикова
|
2-6 2-6 |
| 9. | 19 июня 2011 | Монпелье, Франция | Грунт | Инес Феррер-Суарес
|
 Паула Кристина Гонсалвес Марина Заневская
|
4-6 5-7 |
История выступлений на турнирах
|
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
Напишите отзыв о статье "Гожня, Мэдэлина"
Примечания
- ↑ Теодореску, Дан. [www.itftennis.com/procircuit/news/player-interviews/itf-pro-circuit-meets-madalina-gojnea.aspx ITF Pro Circuit meets... Madalina Gojnea] (англ.). itftennis.com (26 июля 2010). Проверено 29 марта 2013. [www.webcitation.org/6FleJXxBI Архивировано из первоисточника 10 апреля 2013].
- ↑ 1 2 3 4 5 Начала турнир с квалификации.
Ссылки
- [www.wtatennis.com/players/player/ Профиль на сайте WTA] (англ.)
- [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid= Профиль на сайте ITF] (англ.)
- [www.fedcup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Федерации] (англ.)
|
Это заготовка статьи о теннисисте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Гожня, Мэдэлина
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
