Мэконнын Уольдэ-Микаэль

Уольдэ-Микаэль Мэконнын амх. ራስ መኮንን<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Губернатор провинции Шоа
1887 — 1906
Монарх:	Йоханныс IV Менелик II
Губернатор провинции Харари
1906 — 1906
Рождение:	8 мая 1852(1852-05-08) Шоа
Смерть:	21 марта 1906(1906-03-21) (53 года) Кулуби, Харари, Эфиопская империя
Род:	Соломонова династия
Отец:	Уольде Микаэль Гудесса
Супруга:	Йешимебет Али
Дети:	Хайле Селассие I
Военная служба
Звание:	Генерал
Сражения:	Первая итало-эфиопская война
Награды:

Мэконнын Уольдэ-Микаэль, Рас Мэконнын (амх. ራስ መኮንን; 8 мая 1852, Деферо Мирьям близ Анкобэра — 21 марта 1906, Кулуби) — эфиопский государственный и военный деятель, генерал, губернатор ряда провинций Эфиопии, отец императора Эфиопии Хайле Селассие I.

Рас Мэконнын происходил из старинного аристократического рода. Сын военачальника Уольде Микаэля Гудессы, внук негуса провинции Шоа Сале Селассие по материнской линии, Мэконнын принадлежал к правившей Эфиопией Соломоновой династии и был двоюродным братом императора Менелика II.

В возрасте 14 лет отец отправил Мэконнына ко двору негуса Шоа Менелика. После вхождения Шоа в Эфиопскую империю, Мэконнын в 1887 году стал губернатором этой провинции в годы правления его другого двоюродного брата, императора Йоханныса IV. Во время восстания раса Мэнгэша Йоханныса Маконнен был назначен временным губернатором провинции Тиграи. Во время Первой итало-эфиопской войны был генералом эфиопской армии и сыграл большую роль в разгроме итальянских войск в битве про Адуа (1896).

Выполнял различные дипломатические поручения, фактически исполняя обязанности министра иностранных дел. В 1902 году рас Мэконнын совершил поездку в Великобританию, где представлял Эфиопию при коронации Эдуарда VII. В пути Мэконнын также нанёс визиты в Италию, Францию, Германию и Турцию. В 1906 году назначен губернатором (шум) Харари.

Мэконнын женился (1873) на уойзэро Йешимебет Али, девушке из аристократического придворного рода, происходившего из народов оромо и гураге. Жена умерла (1894) через два года после рождения сына (1892) Тэфэри Мэконнына, впоследствии императора Хайле Селассие. Рас Мэконнын посватался (1901) к уойзэро Ментаваб Уоле, племяннице императрицы Таиту Бетул, но помолвка была расторгнута (1902).

В 1890-е годы рас Мэконнын познакомился и подружился с жившим тогда в Эфиопии французским поэтом Артюром Рембо.

Скончался рас Мэконнын в 1906 году от тифа во время путешествия из Харэра в столицу страны Аддис-Абебу, в городке Кулуби, куда его, уже больного, доставили офицеры свиты.

Рас Мэконнын был удостоен ряда иностранных орденов. Так, он был рыцарем-командором (англ. KCMG) британского Ордена Святого Михаила и Святого Георгия, награждён орденом Святой Анны (Российская империя), орденом Почётного легиона (Франция), орденом Короны (Италия) и турецким орденом Османие.

Отрывок, характеризующий Мэконнын Уольдэ-Микаэль

Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.