Мэр Еревана
Поделись знанием:
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
(перенаправлено с «Мэрия Еревана»)
Мэр Еревана — осуществляет общее руководство мэрией города Еревана, координирует и контролирует работу главного советника, советников, помощников, пресс-секретаря мэра, первого отдела, юридического управления и управления по земельному надзору аппарата мэрии.
- Тарон Маргарян Мэр Еревана
- Камо Ареян первый вице-мэр Еревана
- Давид Оганян вице-мэр Еревана
- Ваге Никоян вице-мэр Еревана
- Арам Сукиасян вице-мэр Еревана
Градоначальники Еревана
- Ованнес Горганян
- Арам Буниатян
- Ваан Тер-Саркисян
- Исаак Мелик-Агамалян
- Тадевос Тошчян
- Мкртич Мусинянц
- Грант Тавакалян
- Геворг Саргсян
- Бениамин Саакян
- Рубен Сафразбекян
- Айк Азатян
- Сурен Шадунц
- Аракел Авагян
- Арам Шахгелдян
- Арам Костанян
- Вардан Мамиконян (мэр)
- Геворг Анесоглян
- Карапет Матинян
- Александр Шахшуванян
- Левон Овсепян
- Согомон Карапетян
- Саргис Камалян
- Завен Чарчян
- Ашот Казарян (мэр)
- Егише Варданян (мэр)
- Вазрик Секоян
- Бабкен Астватсатрян
- Гурге Чолакян
- Гурген Пахлеванян (1957-1960)
- Сурен Варданян
- Григор Асратян (1962—1975)
- Мурад Мурадян (1975—1985)
- Эдуард Авагян (1985—1989)
- Арташес Гегамян (1989—1990)
- Амбарцум Галустян (1990—1992)
- Ваагн Хачатрян (1992—1996)
- Ашот Мирзоян (2.1996—11.1996)
- Вано Сирадегян (1996—1998)
- Камо Ареян (02.1998— 05.1998)
- Сурен Абрамян (1998—1999)
- Альберт Базеян (1999—2001)
- Роберт Назарян (2001—2003)
- Ерванд Захарян (2003—2009)
- Гагик Бегларян (2009—2010)
- Карен Карапетян (2010—2011)
Напишите отзыв о статье "Мэр Еревана"
Ссылки
- [www.yerevan.am/main.php?lang=2&page_id=115 Бывшие мэры города Еревана]
Отрывок, характеризующий Мэр Еревана
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
