Дуглас, Мэри

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Мэри Дуглас»)
Перейти к: навигация, поиск
Мэри Дуглас
Mary Douglas
Научная сфера:

социальная антропология

Альма-матер:

Оксфордский университет

Награды и премии:

Мэ́ри Ду́глас (англ. Mary Douglas, 25 марта 1921 — 16 мая 2007) — британский антрополог, известный работами по культуре и символизму.

Дуглас работала в области социальной антропологии, особенно её интересовало сравнительное религиоведение. Считается последовательницей Эмиля Дюркгейма и сторонницей структурного анализа.





Биография

Отец Мэри Дуглас, урожденной Маргарет Мэри Тью, служил в британской колониальной администрации, мать была набожной католичкой, и Мэри вместе с сестрой воспитывались согласно этой вере. Дуглас посещала католическую школу, а затем, с 1939 по 1943 годы, училась в Оксфорде.

Работала в Министерстве по делам колоний до 1947 года, а затем вернулась в Оксфорд, чтобы продолжить учебу. Училась с социологом из Индии М. Н. Шринивасом и Эвансом-Причардом. В 1949 году выполняла полевые исследования народа леле на территории тогдашнего Бельгийского Конго, в регионе реки Касаи.

В начале 1950-х Дуглас получила докторскую степень и вышла замуж за Джеймса Дугласа. Он также был католиком и принадлежал колониальной семье. У них родилось трое детей.

Дуглас преподавала в Университетском колледже Лондона больше 25 лет. С 1977 года в течение 11 лет преподавала и писала в США (в Институте Рассела Сейджа в Нью-Йорке и Северо-Западном университете, в должности профессора культурологии и профессора гуманитарных наук соответственно). Публиковала работы по таким темам, как анализ степени риска и окружающая среда, потребление и экономика благосостояния, еда и ритуал; при этом её работы приобретали все большую популярность за пределами антропологических кругов. Работа «Чистота и опасность», вышедшая в 1966 году, завоевала Дуглас научную репутацию.

В 1978 году вышла написанная в соавторстве с эконометристом Бароном Ишервудом работа «Мир товаров», которая стала первой работой в области экономической антропологии.

В 2006 году была объявлена Дамой-командором ордена Британской империи. Умерла 16 мая 2007 года в Лондоне в возрасте 86 лет от осложнений рака, на три года пережив мужа.

Вклад в антропологию

Написанная в 1966 году книга «Чистота и опасность» считается главным текстом в социальной антропологии.

Работа исследует словесные обозначения и значение грязи в различных контекстах. Грязным, по Дуглас, считается то, что находится не на месте. (Здесь Дуглас отталкивается от Уильяма Джеймса.) Предпринимается попытка определить различия между священным, чистым и нечистым в различных обществах и в разные времена. Сложное прочтение ритуала, религии и образа жизни позволяет подвергнуть сомнению западные идеи загрязнения, подчеркивая роль контекста и социальной истории.

Дуглас впервые выдвигает предположение о том, что законы кашрута не являются, вопреки распространенному мнению, ни примитивными правилами для сохранения здоровья, ни произвольными установлениями для проверки преданности евреев Богу. Вместо этого, считает Дуглас, эти законы были направлены на поддержание символической границы.

Позднее, в предисловии к новому изданию от 2002 года, Дуглас отказалась от первоначального объяснения правил кашрута. Она предположила, что «диетарные законы сложным образом воспроизводят тело как жертвенник и наоборот»[1], поскольку из наземных животных израильтянам разрешалось есть только тех, которых можно было приносить в жертву, животных, которые зависят от скотовода. Таким образом, Дуглас приходит к заключению, что животные, которые должны вызывать отвращение, на самом деле не являются нечистыми, поскольку «разумный, справедливый, сострадательный библейский Бог [не мог] бы быть настолько непоследовательным, чтобы сотворить отвратительные создания»[2].

Известна Дуглас и работой по толкованию книги Левит, а также участием в создании культурологической теории риска.

Работы

  • 1963: The Lele of the Kasai (Леле Касаи)
  • 1966: Purity and Danger: An Analysis of Concepts of Pollution and Taboo (Чистота и опасность: анализ понятий загрязнения и табу)
  • 1968: Pollution (Загрязнение)
  • 1970: Natural Symbols: Explorations in Cosmology (Естественные символы: исследования по космологии)
  • 1975: Implicit Meanings: Essays in Anthropology (Неявные значения: очерки по антропологии)
  • 1975: Jokes, in Rethinking Popular Culture: Contemporary Perspectives in Cultural Studies (Шутки, в сборнике Переосмысляя популярную культуру: современные взгляды в культурологии)
  • 1979: The World of Goods with Baron Isherwood (Мир товаров, в соавторстве с Бароном Ишервудом)
  • 1980: Evans-Pritchard (Эванс-Причард)
  • 1980: Risk and Culture with Aaron Wildavsky (Риск и культура, в соавторстве с Аароном Вилдавски)
  • 1982: In the Active Voice (В действительном залоге)
  • 1986: How Institutions Think (Как думают социальные институты)
  • 1988: Missing persons: a critique of the social sciences with Steven Ney (Отсутствующие люди: критика социальных наук, в соавторстве со Стивеном Неем)
  • 1992: Risk and Blame: Essays in Cultural Theory (Риск и обвинение: очерки по теории культуры)
  • 1993: In the Wilderness: The Doctrine of Defilement in the Book of Numbers (В пустыне: учение об осквернении в Книге Чисел)
  • 1996: Thought styles: Critical essays on good taste (Стили мысли: критические очерки о хорошем вкусе)
  • 1999: Leviticus as Literature (Левит как литература)
  • 2002: Constructive Drinking: Perspectives on Drink from Anthropology (Конструктивное выпивание: взгляд на питье со стороны антропологии)
  • 2004: Jacob’s Tears: The Priestly Work of Reconciliation (Слезы Иакова: священническая работа примирения)
  • 2007: Thinking in Circles (Мышление кругами)

Издания на русском языке

  • Дуглас М. Риск как судебный механизм / Пер. А. Д. Ковалева // THESIS. — 1994. — № 5. — С. 242—253.
  • Мери Дуглас. [krotov.info/libr_min/05_d/dug/las.html Чистота и опасность: Анализ представлений об осквернении и табу] / Пер. с англ. Р. Громовой под редакцией С. Баньковской; вст. ст. и комм. С. Баньковской. — М.: КАНОН-пресс-Ц, Кучково поле. М., 2000. 288 с. ISBN 5-93354-007-2
  • Баньковская С. [sociologica.hse.ru/2007-6-3/28112484.html Мери Дуглас] // Социологическое обозрение. 2007. т. 6. № 3. C. 118—126.

Источники

  • Richard Fardon, Mary Douglas: an Intellectual Biography (1999) (Ричард Фардон. Мэри Дуглас: интеллектуальная биография.)

Напишите отзыв о статье "Дуглас, Мэри"

Ссылки

  • [www.unine.ch/ethno/biblio/2000douglas.html Библиография (англ., фр.)]
  • [sociologica.hse.ru/s15/15memo1.pdf Статья о М. Дуглас (2007 г.)]
  • [www.library.northwestern.edu/archives/findingaids/mary_douglas.pdf Краткая научная биография М. Дуглас (англ.)]
  • [findarticles.com/p/articles/mi_m1252/is_14_128/ai_78804064/?tag=content;col1 Статья, посвященная 80-летию М. Дуглас (научная биография) (англ.)]
  • [www.upenn.edu/almanac/v46/n27/commencement2K.html#m Заметка о М. Дуглас от 2000 г. (англ.)]
  • [www.guardian.co.uk/obituaries/story/0,,2082621,00.html Некролог в The Guardian (англ.)]
  • [www.timesonline.co.uk/tol/comment/obituaries/article1805952.ece Некролог в The Times (англ.)]
  • [www.thestar.com/News/article/216647 Некролог в The Toronto Star (англ.)]
  • [www.youtube.com/watch?v=xl3oMdIRFDs Интервью с М. Дуглас на Youtube (2006 г.) (англ.)]

Примечания

  1. Purity and Danger: An Analysis of Concepts of Pollution and Taboo, 2002, 244 pp, стр. xvi
  2. Purity and Danger: An Analysis of Concepts of Pollution and Taboo, 2002, 244 pp, стр. xv

<references>

Отрывок, характеризующий Дуглас, Мэри

– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.