Шелли, Мэри

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Мэри Шелли»)
Перейти к: навигация, поиск
Мэри Шелли
Mary Shelley
Дата рождения:

30 августа 1797(1797-08-30)

Место рождения:

Лондон

Дата смерти:

1 февраля 1851(1851-02-01) (53 года)

Место смерти:

Лондон

Гражданство:

Великобритания

Род деятельности:

Писатель

Направление:

Романтизм

Жанр:

Готический роман, фантастика, мистика

Мэри Шелли (англ. Mary Shelley, урождённая Мэри Уолстонкрафт Годвин англ. Mary Wollstonecraft Godwin) (30 августа 1797, Лондон — 1 февраля 1851, Лондон) — английская писательница.

Известна как автор книги «Франкенштейн, или Современный Прометей».





Биография

Мэри Шелли родилась в Лондоне, Англия, в семье известной феминистки, преподавательницы и писательницы Мэри Уолстонкрафт и не менее известного либерального философа, журналиста-анархиста и атеиста Уильяма Годвина. Её мать умерла при родах, и отец, вынужденный опекать Мэри и её единоутробную сестру Фэнни Имлей, вскоре женился снова. Под его руководством Мэри получила великолепное образование, что было редкостью для девушек того времени.

Она встретила Перси Шелли, такого же вольнодумца и радикала, как и её отец, когда Перси и его первая жена Гарриет посетили дом Годвинов в Лондоне. Летом 1814 года он и Мэри, которой тогда было только 16, полюбили друг друга. Они сбежали во Францию вместе со сводной сестрой Мэри, Клэр Клэрмонт. Это был второй побег поэта, так как он уже сбегал вместе с Гарриет тремя годами раньше. Возвратившись несколько недель спустя, молодая пара была поражена тем, что Годвин не захотел их видеть.

Утешением для Мэри стали её работы и Перси, который стал, несмотря на разочарование и трагедию, любовью всей её жизни. Перси также был более чем удовлетворён своей спутницей в первые годы. Он радовался тому, что Мэри могла «чувствовать поэзию и понимать философию» — хотя она, также как и до неё Гарриет, отказалась от его предложения разделить её с его другом Томасом Хоггом. Таким образом Мэри поняла, что верность Перси идеалам свободной любви всегда будет конфликтовать с его внутренним стремлением к «настоящей любви», о которой он писал во многих своих стихах.

В январе 1816 г. у них родился сын Вильям; его назвали в честь отца Мэри. 30 декабря 1816 г., вскоре после смерти первой жены Перси, он и Мэри венчались. В сентябре 1817 г. родилась дочь Клара, умершая через год. В июне следующего года скончался Вильям, а 12 ноября родился сын Флоренс. Перси утонул в июле 1822 г., возвращаясь из Ливорно домой на шхуне «Ариэль»[1].

Умерла Мэри Шелли 1 февраля 1851 года.

Женевское озеро и «Франкенштейн»

В мае 1816 года Мэри Годвин, Перси Шелли и их сын ездили в Женеву с Клэр Клэрмонт. Они собирались провести лето с поэтом лордом Байроном, результатом отношений Клэр с которым стала её беременность. Они прибыли на место 14 мая 1816 г., а Байрон присоединился к ним только 25 мая вместе с врачом и писателем Джоном Уильямом Полидори. В это время Мэри Годвин просит обращаться к ней как к миссис Шелли. В деревне с названием Колоньи, рядом с Женевским озером, Байрон снимал виллу, а Перси Шелли — более скромный дом, зато прямо на берегу. Они проводили время за творчеством, катанием на лодке и ночными беседами.

«Лето было сырым и холодным, — вспоминала впоследствии Мэри, — беспрестанный дождь целыми днями не выпускал нас из дому». Помимо многочисленных тем для разговоров, речь зашла об экспериментах философа и поэта Эразма Дарвина, жившего в XVIII веке. Считалось, что он занимался вопросами гальванизации (в то время термин «гальванизация» означал не создание металлических покрытий электрогальваническим способом, а процесс воздействия электрического тока, — по методу Луиджи Гальвани, — на мертвый организм, которое вызывало сокращение мышц и видимость оживления), и осуществимости возвращения мертвого тела или разрозненных останков обратно к жизни. Даже ходили слухи, что он всё-таки смог оживить мёртвую материю. Сидя у камина на вилле Байрона, компания развлекалась также чтением немецких рассказов о привидениях. Это натолкнуло Байрона на предложение о том, чтобы каждый из них написал «сверхъестественный» рассказ. Вскоре после этого, во сне Мэри Годвин привиделась идея о написании «Франкенштейна»:

«Мне привиделся бледный учёный, последователь оккультных наук, склонившийся над существом, которое он собирал воедино. Я увидела омерзительного фантома в человеческом обличии, а потом, после включения некоего мощного двигателя, в нём проявились признаки жизни, его движения были скованы и лишены силы. Это было ужасающее зрелище; и в высшей степени ужасающими будут последствия любых попыток человека обмануть совершенный механизм Творца».

Мэри начала работу над произведением, которое изначально должно было быть в жанре новеллы. Под влиянием энтузиазма Перси Шелли новелла выросла до размеров романа, ставшего для неё первым и получившим название «Франкенштейн, или Современный Прометей». Этот роман был опубликован в 1818 году. Позже она описывала то лето в Швейцарии как период, «когда я впервые перешагнула из детства в жизнь».

Основные произведения


Художница и литератор Люси Мэдокс Браун написала беллетризированную биографию писательницы, представив её как своё альтер эго.

Экранизации

См. также

Напишите отзыв о статье "Шелли, Мэри"

Примечания

  1. Дауден Э. Очерк жизни Шелли // Шелли П. Б. Избранные произведения. Стихотворения. Поэмы. Драмы. Философские этюды. — М., Рипол классик. — 1998. ISBN 5-7905-0113-3

Литература

Ссылки


Отрывок, характеризующий Шелли, Мэри



Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»