Мэрроу

Мэрроу
История публикаций
Издатель	Marvel Comics
Дебют	как ребёнок: Cable vol. 1 #15 (1994), как взрослая: X-Men: Prim
Авторы	ребёнок: Джеф Лоэб, Дэвид Брюер взрослая: Скотт Лобделл, Джо Мадуейра
Характеристики персонажа
Позиция	Добро
Псевдонимы	Сара Рушман, Костный Мозг, Лидер Морлоков
Вид	Человек-мутант
Рост	172 см
Вес	80 кг
Семейное положение	Каллисто (приёмная мать)
Род занятий	убийца, лидер мордоков, террорист, борец с преступностью
Команды и организации
Морлоки, Ген Нации, Люди Икс, Щ.И.Т., Оружие Икс, Клетка Икс, Братство мутантов
Союзники
Циклоп, Гроза, Тёмный Зверь, Колосс, Михаил Распутин, Гамбит, Человек-паук, Человек-лёд, Шельма, Пушечное ядро, Ночной Змей, Аора
Враги
Магнето, Бастион, Саблезубый, Агент Зеро, Мистер Злыдень, Апокалипсис, М
Особые силы
генерация костных выростов сверхчеловеческая сила и проворство два сердца.

Мэрроу (англ. Marrow, настоящее имя — Сара) — вымышленный персонаж комиксов компании Marvel Comics.

История создания

Мэрроу был создан писателем Джефом Лоэбом и художникои Дэвидом Брюэром и впервые появился в Cable vol. 1 #15 (сентябрь 1994), будучи ребёнком. В X-Men: Prime писатель Скотт Лобделл и художник Джо Мадурейра определили её силы и темперамент.

Биография персонажа

Полная информация о ранней истории Сары до её вступления в подземное сообщество Морлоков остаётся нераскрытой. Она была маленьким ребёнком, живущим с Мордоками, когда к ним были направлены агенты Мистера Злыдня Мародёры, которые начали резню подземного населения. Хотя Людям Икс удалось остановить Мародёров, десятки мутантов были убиты. Сара была одной из немногих, кто выжил, так как была спасена Гамбитом. На протяжении многих лет туннель Морлоков был заняты ещё раз. Сара попала обратно в туннель, где была воспитана лидером Морлоков Каллисто.

Годы спустя Туннель Морлоков был затоплен мутантом Михаилом Распутиным (братом Колосса), но раньше он телепортировался с избранной группой Морлоков далеко в другое измерение. Сара, взявшая имя Мэрроу (Костный мозг), стала лидером фракции Морлоков, называющих себя Геном нации. Она привела команду на массовое убийство в нью-йоркский клуб, но была остановлена Людьми Икс.

В очередную годовщину вторжения Мародёров Мэрроу столкнулась с Грозой, которая когда-то была лидером Морлоков. Сара угрожала взорвать метро в Нью-Йорке вместе с сотней пассажиров в качестве расплаты за убийство мутантов. Во время битвы Гроза была вынуждена вырвать сердце Мэрроу чтобы остановить бомбу, которая была к нему прикреплена. Полагая, что она умерла, Гроза оставила её в тоннелях, однако Мэрроу выжила, так как имела два функционирующих сердца, как часть своей физиологии мутанта. Через некоторое время Мэрроу вышла на поверхность вместе с Каллисто и имела короткое столкновение с Грозой и её союзником Кабелем.

Во время массированной атаки на мутантов в результате проведения правительственной операции «Нулевая толерантность», Мэрроу и Каллисто были готовы убить анти-мутантского активиста сенатора Роберта Келли, но они были остановлены Человеком-пауком. Через несколько дней после этого, Мэрроу решила отомстить человечеству, напав на отдел полиции. Тем не менее, рядом оказались Человек-лёд и доктор-мутант Сесилия Рейес, сражающиеся с роботами-стражами охотившихся на мутантов. Мэрроу присоединилась к ним в борьбе с лидером операции Нулевая толерантность Бастионом, и остановила его планы. Втроем он вернулись в особняк Людей Икс, и Мэрроу была приглашена чтобы остаться с командой.

Мэрроу осталась полна ненависти по отношению к миру, человечеству и Людям-Икс, которых она называла «прекрасными людьми» в связи с тем, что они являлись мутантами, чья природа не отразилась на их внешенм облике. Её антисоциальное поведение вызвало серьёзные проблемы у Людей Икс. Росомаха взял на себя работу по реабилитации Мэрроу, что вызвало больше боёв чем объяснений. Вскоре после этого было показано, что Мэрроу ведёт двойную жизнь, леча раненую Каллисто в туннелях Морлоков и одновременно живя с Людьми Икс. Она стала близка товарищу по команде Архангелу. В конце концов, Мэрроу стал более мягкой по характеру, пряча свою неуверенность за стеной ненависти и насилия.

После Дня М, когда большинство мутантов Земли были лишены своих сил, Мэрроу, также лишившаяся своих способностей, вернулась к Морлокам, чтобы помочь им в трудную минуту.

Силы и способности

Скелет Мэрроу обладает повышенной прочностью. Её кости, часто выступающие из её тела, кожи и лица, постоянно растут и способны к регенерации, она может вытащить их из своего тела и использовать в качестве оружия или инструмента. Первоначально, рост костей причинял ей мучительные боли, и, возможно, это повлияло на её характер.

Кроме того, Мэрроу обладает лечебным фактором и повышенной иммунной системой, так как каждый раз, когда кости вырываются из тела, остаются раны, которые вскоре после этого затягиваются. Она также обладает двумя сердцами, чтобы компенсировать её случайный рост костей, поэтому, когда Гроза вырвала одно из них, Мэрроу смогла выжить. Вполне возможно, что вырванное сердце могло отрасти заново благодаря лечебному фактору.

Альтернативные версии

Век Апокалипсиса

В этой вселенной Бушман была одной из Морлоков, пойманной Апокалипсисом и ставшей объектом для его экспериментов. После гибели преступника Сара вместе со своими товарищами вернулась домой в канализацию. Спустя некоторое время к ним прибыл Магнето вместе с Людьми Икс и предложил Морлокам подняться на поверхность. Не доверяя команде мутантов с поверхности, Бушман со своими напарниками вступила в бой с ними, во время которого Магнето был тяжело ранен.

Земля-983

В этой реальности Люди Икс осудили Гамбита к смертной казни за его участие в Резне мутантов. Мэрроу, состоявшая в Морлоках, взялась убить Гамбита, даже после того как он был прощен остальной командой.

Ultimate

Во вселенной Ultimate Сара была четырнадцатилетним мутантом с розовыми волосами. Она была убита Злыднем, который принёс её в жертву своему богу Апокалипсису.

Вторжение Скруллов (Земля-5692)

В этой вселенной Сара была захвачена Скруллами и отправлена на арену сражений, где противостояла Ноктюрн (Nocturne) и была побеждена. После того, как вестник Галактуса Терракс прибыл на Землю, он вызвал отключение электроэнергии, которое освободило Мэрроу и многих других героев из мест лишения свободы. Позже Терракс был убит, а Галактус покинул планету, Мэрроу, наряду со многими другими героями, начали восстанавливать свой мир после столетнего рабства у Скруллов.

Ксавье победил Скруллов-Мутантов (Земля-32098)

Когда Апокалипсис использовал силу двенадцами для запуска Людей Икс через ряд альтернативных Земель, на одном из таких миров Мэрроу была замужем за Гамбитом после того, как Шельма покинула Землю. У них было большое количество детей и ожидалось три внука.

Дом М

Во время событи House of M Сара была членом Красной гвардии (Red Guard), пытавшейся положить конец правлению Капюшона (Hood) в Санто Рико. Во время нападения Бушман уничтожила Песочного человека, но позже была убита Капюшоном.

Век Икс

Сара была одной из заключённых мутантов, организовавших восстание в тюрьме. Прибывший на место Призрачный Гонщик с помощью своей цепи начал душить Бушман. Однако Сара была спасена Джонотоном Старсмором, известным как Котёл, который убил Духа Возмездия и помог героям сбежать.

На других носителях

Телевидение

• В мультсериале Росомаха и Люди Икс (2008—2009) Мэрроу, озвученная Тарой Стронг, появлялась в будущем как член команды, возглавляемой Бишопом. Изначально показывает своё неодобрение к Профессору Икс. Имеет дружбу с переделанным роботом-стражем по имени Ровер. Покидает команду, затем возвращается к ней в финальной битве.

Компьютерные игры

• Мэрроу является играбельным персонажем в «Marvel vs. Capcom 2: New Age of Heroes», а также появляется в «Ultimate Marvel vs. Capcom 3»
• Мэрроу, озвученная Нэнси Линари, участвует в игре «X-Men Legends», является боссом и возглавляет Морлоков и Ген нации.

Ссылки

• [marvel.com/universe/Marrow Мэрроу] на Marvel.com
• [marvel.wikia.com/Marrow Мэрроу] на Marvel.wikia.com
• [www.uncannyxmen.net/glossary/showentry.asp?fldAuto=683 Мэрроу] на UncannyXmen.net
• [www.comicvine.com/marrow/29-13726 Мэрроу] на comicvine.com

Отрывок, характеризующий Мэрроу

– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.