Мэтисон, Джон

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Мэтисон.
Джон Мэтисон
John Mathieson
Дата рождения:

3 мая 1961(1961-05-03) (62 года)

Место рождения:

Дорсет, Великобритания

Гражданство:

Великобритания Великобритания

Профессия:

кинооператор

Награды:

Джон Мэтисон (англ. John Mathieson; род. 3 мая 1961)[1] — британский кинооператор, член Британского общества кинематографистов. Один из группы кинематографистов, которые вышли из музыкальной видео-индустрии в 1980-х — 1990-х годах, наравне с кинооператорами Тимом Морисом Джонсом («Карты, деньги, два ствола») и Шеймасом Макгарви(«Искупление»), режиссёрами Мишель Гондри («Вечное сияние чистого разума») и Дэвидом Финчером («Семь»). Приёмы, используемые при производстве музыкальных видеоклипов, такие как изобретательность и визуальный стиль, оказали заметное влияние на эволюцию создания современных художественных фильмов.





Биография

Окончил Колледж искусств Хай-Уикома. Начинал свою карьеру в британской киноиндустрии в качестве помощника оператора Гэбриэла Беристаина. В 1988 году он получил известность за операторскую работу в видеоклипе к песне Peek-a-Boo группы Siouxsie and the Banshees[2], снятый режиссёром Питером Скамеллом. В течение 1990-х годов Мэтисон снял множество рекламных роликов и музыкальных клипов; в числе артистов, с которыми он работал, — Мадонна, Принс и Massive Attack. Сотрудничал с режиссёром Джоном Мэйбери. Вместе с ним, в частности, создал знаменитый видеоклип к песне ирландской певицы Шинейда О’Коннора «Nothing Compares 2 U», который в 1990 году удостоился трёх наград престижной премии MTV Video Music Awards в номинациях «Видео года», «Лучшее женское видео» и «Лучшее постмодернистское видео». В 1994 году Мэтисон был персонально номинирован на премию MTV VMA 1994 — в категории «Лучшая операторская работа» за клип к песне «Heart-Shaped Box» группы Nirvana.

В 1994—1995 годах Мэтисон был оператором двух полнометражных фильмов режиссёра Карима Дриди, за что впоследствии был удостоен звания кавалера французского ордена Искусств и литературы. В 1998 году работал главным оператором фильма Джона Мэйбери «Любовь — это дьявол. Штрихи к портрету Ф. Бэкона». Во время съёмок телевизионных рекламных роликов для лондонской компании RSA films познакомился с американским кинорежиссёром Тони Скотта, который впоследствии пригласил его на должность оператора визуальных эффектов при создании фильма «Враг государства». Затем работал оператором фильма режиссёра Джейка Скотта «Планкетт и Маклейн». Работу Мэтисона в этой картине заметил Ридли Скотт и пригласил его для в свою команду для создания своего нового фильма под названием «Гладиатор». Фильм оказался крайне удачен, завоевал множество самых престижных наград, а операторская работа Мэтисона была отмечена номинацией на «Оскар» и премией Британской академии кино и телевизионных искусств. С Ридли Скоттом Мэтисон сотрудничал ещё в четырёх картинах: «Ганнибал» (2001), «Великолепная афера» (2003) и «Царство небесное» (2005) и «Робин Гуд» (2010).

Второй раз был номинирован на «Оскар» в 2005 году — за операторскую работу в картине Джоэла Шумахера «Призрак Оперы», однако вновь остался без награды Американской академии киноискусств.

Несмотря на то, что Мэтисон достиг карьерных высот, позволяющих ему работать в высокобюджетных голливудских картинах, он поддерживает связи с независимыми британскими режиссёрами, не отказываясь от работы над более скромными в плане бюджета фильмами; в частности Джон Мэтисон был оператором лент «Травма» и «В дурмане».

Проживает в Великобритании.

Номинации и награды

Награды

Номинации

Фильмография

Напишите отзыв о статье "Мэтисон, Джон"

Примечания

  1. ↑ [www.cinematographers.nl/PaginasDoPh/mathieson.htm John Mathieson]. Cinematographer.nl. Проверено 19 октября 2013.
  2. ↑ [www.youtube.com/watch?v=p9415tgSlPo YouTube]

Ссылки

  • [www.harpercollins.com/books/9781856693349/New_Cinematographers/index.aspx New Cinematographers] by Alex Ballinger ISBN 978-1-85669-334-9
  • [www.cameraguild.com/awards/oscars-05/mathieson.htm номинация на «Оскар» за «Призрака Оперы»]
  • [www.cinematographers.nl/PaginasDoPh/mathieson.htm Интернет-энциклопедия кинооператоров]
  • Джон Мэтисон (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Мэтисон, Джон

– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Мэтисон,_Джон&oldid=81172706»