Мюллер, Герман Александр

Герман Александр Мюллер (нем. Hermann Alexander Müller; 1814, Бремен — 30 мая 1894, там же) — немецкий археолог и историк искусства.

Доктор филологии. Дебютировал в печати исследованием «Панафинеи» (лат. Panathenaica; Бонн, 1837).

Автор обзорного сочинения «Средневековые церковные здания Германии» (нем. Die mittelalterlichen Kirchen-Gebäude Deutschlands; 1856), подробного двухтомного путеводителя «Музеи и художественные произведения Германии» (нем. Die Museen und Kunstwerke Deutschlands. Handbuch für Reisende und Heimgekehrte; 1857—1858), очерка «Бременский кафедральный собор и памятники искусства в нём» (нем.  Der Dom zu Bremen und seine Kunstdenkmale; 1861). Наиболее известен составленным им «Иллюстрированным археологическим справочником по искусству немецкой древности, Средневековья и Ренессанса» (нем. Illustrirtes archäologisches Wörterbuch der Kunst des germanischen Altertums, des Mittelalters und der Renaissance; совместно с Оскаром Мотесом, в 2 томах, 1877—1878, 6-е издание 1922), а также «Биографическим словарём современных художников» (нем. Biographisches Künstler- Lexikon der Gegenwart; 1882) и «Словарём изобразительных искусств» (нем. Lexikon der Bildenden Künste; 1883).

Опубликовал также сборник «Стихотворения» (1871).

Ссылки

• Мюллер, Герман-Александр // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Мюллер, Герман Александр

Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.