Мюллер, Иоганн Готтгард фон

Иоганн Готтгард фон Мюллер

Иоганн Готтгард фон Мюллер (нем. Johann Gotthard von Müller; 1747—1830) — немецкий гравёр.

Родился в Бернгаузене, близ Штутгарта, в 1747 г. Получив общее образование в Гимназии этого города и художественную подготовку в Рисовальной школе герцога Карла-Евгения, в течение шести лет учился рисованию и живописи в Штутгартской акад. худ., у Гибаля, и в 1770 г. отправился в Париж, где основательно изучил гравирование под руководством Вилля.

В 1776 г., за представленные Парижской академии портреты проф. Леранбера и Галоша, был принят в её члены и в том же году был вызван вюртембергским герцогом обратно в Штутгарт, на должность профессора гравирования в тамошней Акад. Занимая эту должность до 1794 г., образовал многих искусных граверов, в том числе своего сына Иоанна-Фридриха-Вильгельма Мюллера, и ввел снова в почёт линейную манеру, в его время клонившуюся к упадку.

Умер в Штутгарте, в 1830 г.

Из его произведений, достоинство которых состоит в превосходном рисунке, в красивой накладке штрихов и особенно в прекрасной передаче живописного эффекта, наиболее уважаются любителями гравюр: «Лот и его дочери», с Гонтгорста, «Битва при Бюнкерсгилле», с Дж. Трюмбюля, «Мадонна делла-Седиа», с Рафаэля, «Св. Цецилия», с него же, «Св. Екатерина», с Леонардо да Винчи, «Мадонна» с Л. Спады и портреты Л.-Э. Виже-Лебрен (с её оригинала), Людовика XVI в коронационном костюме (с Дюплесси), Вилля, живописца Антона Графа, Дальберга и Шиллера. Подробный каталог всех его гравюр, равно как и работ его сына, издан Андерсеном (Лейпциг, 1865).

Источники

• Мюллер, немецкие художники // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Мюллер, Иоганн Готтгард фон

– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее: