Мюль, Отто

Отто Мюль
нем. Otto Muehl
Дата рождения:	16 июня 1925(1925-06-16)
Место рождения:	Grodnau, Мариасдорф, Первая Австрийская Республика
Дата смерти:	26 мая 2013(2013-05-26) (87 лет)
Место смерти:	Монкарапашу, Ольян, Португалия
Гражданство:	Австрия Австрия
Жанр:	Акционизм
Учёба:	Венская академия художеств
Стиль:	Венский акционизм

Отто Мюль (нем. Otto Muehl; 16 июня 1925, Grodnau, Мариасдорф — 26 мая 2013, Монкарапашу) — австрийский художник, один из основателей венского акционизма.

Биография

Родился в семье скромного бургенландского учителя. В 1943 году, когда ему исполнилось 18 лет, Отто Мюля призвали в армию, где он дослужился до лейтенанта. Участвовал в Арденнской операции и едва избежал советского плена.

Окончив педагогическое отделение Венской академии художеств, около десяти лет занимался арт-терапией со страдающими нервными заболеваниями детьми.

Познакомившись с юными Гюнтером Брусом и Германом Нитшем, Отто Мюль с новыми друзьями принялся разряжать буржуазную атмосферу провокационными акциями в диапазоне от дадаистских выходок до языческих мистерий, испытывая на прочность лицемерие и ханжество сограждан. Мюль и его новые друзья осознавали, что с живописью пора завязывать. В 1962 году Мюль участвовал в трехдневной акции «Кровавый орган». В 1963 году он был впервые арестован на две недели за буйства на «Празднике психофизического натурализма», в ходе которого на головы случайной публики из окна полетел буфет, набитый мукой и вареньем. В 1968 году Мюль получил первый срок, сев в тюрьму на два месяца за участие в легендарной акции «Искусство и революция» в Венском университете. Молодые акционисты сопровождали свою публичную лекцию мастурбацией и дефекацией, в том числе и на австрийский флаг, что переполнило чашу общественного терпения.

В 1970 году Отто Мюль основал в Вене коммуну, позже названную Aktionsanalytische Organisation (Акционно-аналитическая организация; AAO). Там был проведен его самый радикальный художественно-педагогический эксперимент в области жизнестроительства и выращивания нового, абсолютно раскрепощенного, естественного, как зверь, человека. Вначале Aktionsanalytische Organisation размещалась в Вене на Пратерштрассе, затем переехала в городок Фридрихсхоф. Aktionsanalytische Organisation строилась на принципах свободной любви, общей собственности и коллективного воспитания детей без предрассудков. В середине 1980-х, в её лучшие годы, она насчитывала около 700 человек. В 1991 году коммунизму пришел конец — Aktionsanalytische Organisation распалась, а основатель сел в тюрьму на семь лет по обвинениям в педофилии и нелегальном обороте наркотиков. Отто Мюль отверг все обвинения, отказался просить прощения и каяться, в тюрьме рисовал, писал картины и сочинял «Письма из тюрьмы». Освободившись, Отто Мюль уехал из Австрии в Португалию, где вновь поселился в коммуне художников.

Отто Мюль, страдавший болезнью Паркинсона и сердечной недостаточностью, умер 26 мая 2013 года в окружении друзей.

Отрывок, характеризующий Мюль, Отто

– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.


В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!