Die Krokodile

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Die Krokodile («Крокодилы») — мюнхенское поэтическое объединение, существовавшее с 1856 по 1873 год.





История

Начиная с первой половины XIX века в Баварии стали происходить значительные изменения в государственной политике по отношению к искусству и науке. По приглашению Людвига I и Максимилиана II в Мюнхен стали приезжать учёные, художники и писатели. Среди прочих в столицу переехали Пауль Хейзе и Эмануэль Гейбель. Оба поэта решили по подобию берлинского литературного общества «Туннель над Шпрее» (нем. Tunnel über der Spree), в которое они входили раньше, создать свой поэтический клуб в Мюнхене.

Деятельность

Первое собрание нового объединения состоялось 5 ноября 1856 в кофейне «Zur Stadt München». Помимо Гейбеля и Хейзе среди первых участников «Die Krokodile» числились Юлиус Гроссе, Фридрих Боденштедт, Феликс Дан, Вильгельм Херц и Герман Линг. Название общества связано со стихотворением Линга «Das Krokodil von Singapur» («Сингапурский крокодил»)[1]:

Das Krokodil von Singapur

Im heil’gen Teich zu Singapur
Da liegt ein altes Krokodil
Von äußerst grämlicher Natur
Und kaut an einem Lotusstil.

Es ist ganz alt und völlig blind,
Und wenn es einmal friert des Nachts,
So weint es wie ein kleines Kind,
Doch wenn ein schöner Tag ist, lacht’s.

Сингапурский крокодил

Есть в Сингапуре водоем,
Где старый крокодил живёт,
Который с траурным лицом
Свой стебель лотоса жует.

Он одряхлел и стал слепой,
Но временами, как дитя,
Всю ночь проплачет, а порой,
Всем улыбается, шутя.[2]

Хейзе считал, что древняя рептилия, живущая в своем пруду, который защищает её от подлого и жестокого внешнего мира, может послужить отличным примером поэту-идеалисту.

Отличительной чертой «Die Krokodile» стало присвоение участникам клубных имен, например, Гейбель получил прозвище «Пракрокодил» (нем. Urkrokodil), а Хейзе — «Ящерица» (нем. Eidechs). Также на каждом еженедельном собрании на столе присутствовала пирамида, в которой хранился протокол. В клубе проводились литературные дискуссии и устраивались премьеры новых произведений.

В отличие от своих предшественников из «Молодой Германии» участники «Die Krokodile» считали своей основной целью служить чистому искусству без оглядки на политику. Их примерами для подражания стали поэты античности, средневековья и востока. Вершиной деятельности «Die Krokodile» можно назвать выход в 1862 году антологии «Münchener Dichterbuch» («Сборник мюнхенских поэтов»). Позднее, уже после прекращения существования литературного общества, в 1882 Пауль Хейзе издал «Neues Münchener Dichterbuch» («Новый сборник мюнхенских поэтов»)[3].

После смерти Максимилиана II в 1864 году и отъезда Эмануэля Гейбеля из Мюнхена в 1868 году деятельность «Die Krokodile» стала менее активной, и в 1873—1874 годах общество перестало существовать.

Участники

Напишите отзыв о статье "Die Krokodile"

Примечания

  1. ↑ [gutenberg.spiegel.de/buch/642/16 Paul Heyse: Jugenderinnerungen und Bekenntnisse — Kapitel 16]
  2. ↑ Перевод Е. C. Борисенко.
  3. ↑ [universal_lexikon.deacademic.com/275611/M%C3%BCnchner_Dichterkreis universal lexikon — Münchner Dichterkreis]

Отрывок, характеризующий Die Krokodile

«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».
Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано.
2 го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.
– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.


Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Die_Krokodile&oldid=79472679»