Букчин, Мюррей

Мюррей Букчин
Имя при рождении:	Murray Bookchin
Дата рождения:	14 января 1921(1921-01-14)
Место рождения:	Нью-Йорк
Дата смерти:	19 июня (30 июля) 2006(2006-07-30) (85 лет)
Место смерти:	Берлингтон (Вермонт)
Школа/традиция:	основоположник социальной экологии
Основные интересы:	социальная экология, либертарный муниципализм, социальная иерархия, диалектика, post-scarcity anarchism, либертарный социализм, коммунализм, этика, устойчивое развитие, движение защитников окружающей среды, история общественных революционных движений
Значительные идеи:	социальная экология, либертарный муниципализм, диалектический натурализм

Мюррей Букчин (англ. Murray Bookchin, 14 января 1921 — 30 июля 2006) — американский радикальный социолог, политический и социальный философ, либертарный социалист, защитник окружающей среды, атеист, оратор и публицист. Большую часть своей жизни он называл себя анархистом, хотя уже в 1995 году отказался от своей идентификации с данным движением. Пионер экологического движения, Букчин был основателем социальной экологии в рамках либертарного социализма и экологистской мысли. Он является автором более чем двух десятков книг по вопросам политики, философии, истории, вопросам урбанизации, а также по вопросам экологии.

Букчин был антикапиталистом и красноречивым защитником идей децентрализации и деурбанизации общества. Его произведения о либертарном муниципализме, теории прямой демократии оказали влияние на Зелёное движение, а также антикапиталистические группы прямого действия, такие как движение «Вернем себе улицы». Он был критиком биоцентрических теорий, таких как глубинная экология или биоцентристские идеи социобиологов, и его критические замечания в отношении зеленых, сторонников идей нью-эйджа, например Шарлин Спретнэк, явились вкладом в развитие американского зелёного движения 1990-х.

Жизнь и творчество

Букчин родился в Нью-Йорке в семье российских евреев-иммигрантов Натана Букчина и Розы Букчиной, и с детства был пропитан марксистскими идеями. Он присоединился к Юным пионерам, молодёжной коммунистической организации, в возрасте девяти лет. Он работал на фабриках и стал устроителем Конгресса производственных профсоюзов США. В конце 1930-х он порвал со сталинизмом в пользу троцкизма, работал с группой, публиковавшей периодическое издание Проблемы современности (Contemporary Issues). Тогда же, постепенно разочаровавшись в принуждении, которое он воспринимал в качестве обычной практики марксизма-ленинизма, он становится анархистом, содействует основанию в 1950-х в Нью-Йорке Либертарной Лиги. В течение 1950-1960-х годов Букчин трудился на многих рабочих должностях, включая урочные работы, как например железнодорожным докером. В конце 1960-х он начал преподавать в Свободном университете, контркультурном учреждении эпохи 1960-х, располагавшемся в Манхэттене. Это привело к зачислению в штат на постоянной основе в государственном колледже Рамапо в Махве (Mahwah), Нью-Джерси. В то же самое время в 1971 году он становится сооснователем Института социальной экологии (ИСЭ) в колледже Горрард, в Вермонте.

Его книга Our Synthetic Environment была издана под псевдонимом Льюис Хербер, за шесть месяцев до Молчаливой весны Рэйчел Карсон. В книге описывался широкий диапазон экологический, однако она удостоилась мало внимания из-за своего политического радикализма. Его инновационное эссе «Экология и революционная мысль» представляло экологию как концепт радикальной политической идеи. Другие эссе, написанные в 1960-е годы вводили новаторские идеи экотехнологий. Читая лекции по всей территории Соединенных Штатов, он помог популяризовать понятие экологии в контркультуре. Его часто переиздаваемое эссе 1969-го года «Listen, Marxist!» предупреждало Студентов за демократическое общество (тщетно) против поглощения группой марксистов. Эти и другие важные эссе 1960-х составили антологию Post-Scarcity Anarchism. В 1982-м году была издана работа Букчина Экология свободы, которая оказала огромное влияние на возникавшее тогда экологическое движение, как в Соединенных Штатах, так и в других странах. Он был активным участником антиядерного Clamshell Alliance в Новой Англии, а его лекции в Германии оказали серьёзное влияние на основателей немецких Зеленых. В работе From Urbanization to Cities (первоначально изданной под заголовком The Rise of Urbanization and the Decline of Citizenship) Букчин прослеживал демократические традиции, которые повлияли на его политическую философию и определяли реализацию понятия либертарного муниципализма. Много меньшая работа, The Politics of Social Ecology, написанная его двадцатилетней коллегой, Джанет Биэль, кратко суммирует эти идеи. В 1999-м году порывает с анархизмом и переносит свои идеи в рамки системы местного коммунализма, хотя и продолжал поддерживать свои идеи о необходимости децентрализации и локализации населения, власти/деньгах/влиянии, сельском хозяйстве, производстве и т. д.

С 1987 по 2000 гг. совместно с Джанет Биэль создавал и выпускал теоретический информационный бюллетень "Зелёные перспективы" (Green Perspectives), позднее переименованный в "Левые зелёные перспективы" (Left Green Perspectives).

Кроме своих политических работ Букчин написал много о своих философских идеях, которые он называл диалектическим натурализмом. Диалектические работы Гегеля, которые ясно выражают философию, связанную с развитием изменения и роста, казалось, предоставили себя органическому, даже экологическому подходу. Хотя Гегель «имел значительное влияние» на Букчина, он ни в каком смысле не был гегельянцем. Его более поздние философские работы акцентируются на гуманизме, рационализме и идеалах Просвещения. Главной из его последних работ стала Третья Революция, четырёхтомная история с либертарных импульсов в европейских и американских революционных движениях.

После отставки в Рамапо он двинулся из Хобокена, Нью-Джерси, в Вермонт и посвятил своё время написанию и чтению лекций по всему миру. Он продолжал преподавать в ИСЭ до 2004. Умер Букчин в результате остановки сердца 30 июля 2006 в своем доме в Берлингтоне, Вермонт, в возрасте 85 лет.

Идеи

Социальная экология

В эссе, «Что такое социальная экология?» Букчин суммирует смысл социальной экологии следующим образом:

Социальная экология базируется на убеждении, что почти все наши современные экологические проблемы происходят из укоренившихся социальных проблем. Из этого следует, с этой точки зрения, что эти экологические проблемы не могут быть поняты, уже не говоря об их решении, без осторожного понимания нашего современного общества и нелогичности, которая доминирует над ним. Уточним данный момент: экономический, этнический, культурный и гендерный конфликты, среди прочих, лежат в центре самых серьезных экологических неурядиц, перед которыми мы оказываемся сегодня порознь, конечно, в отличие от тех, которые создаются стихийными бедствиями.

Работы Букчина о социальной экологии писались более чем в течение 40 лет.

Социальный анархизм

Букчин выступал с критикой некоторых современных направлений анархизма, которые он рассматривал как анархизм образа жизни и который по его мнению продвигал индивидуальное удовольствие вместо революционных социальных изменений. Сюда в частности входят направленные против технического прогресса и антицивилизационные представления анархо-примитивизма.

Либертарный муниципализм

С 1990-х и далее Букчин становился все более и более убеждён, что центр действия для создания перемен должен находиться на муниципальном уровне. В интервью с Дейвом Вэнеком в Harbinger в 2001 году он чётко сформулировал свои взгляды следующим образом: «наиважнейшая проблема состоит в том, чтобы изменить структуру общества так, чтобы люди получили власть. Лучшей площадкой для этого являются муниципалитеты — города, поселки, и деревни — где у нас есть возможность создать прямую демократию». Букчин был первым, кто использовал термин «либертарный муниципализм» для описания системы, в которой либертарные учреждения прямых демократических собраний окажутся противопоставлены и впоследствии заменят государство конфедерацией свободных муниципалитетов. Либертарный муниципализм предназначен создать такую ситуацию, в которой не смогут сосуществовать два типа власти — муниципальные конфедерации и национальное государство. Его сторонники полагают, что этими средствами возможно достигнуть рационального общества, и его структура станет организующей для общества.

Сочинения

Книги (на английском)

• Our Synthetic Environment (1962)
• Post-Scarcity Anarchism (1971 and 2004) ISBN 1-904859-06-2.
• The Limits of the City (1973) ISBN 0-06-091013-5.
• The Spanish Anarchists: The Heroic Years (1977 and 1998) ISBN 1-873176-04-X.
• Toward an Ecological Society (1980) ISBN 0-919618-98-7.
• [libcom.org/files/Murray_Bookchin_The_Ecology_of_Freedom_1982.pdf The Ecology of Freedom: The Emergence and Dissolution of Hierarchy] (1982) ISBN 1-917352-09-2.
• The Modern Crisis (1986) ISBN 0-86571-083-X.
• The Rise of Urbanization and the Decline of Citizenship (1987 and 1992)
• The Philosophy of Social Ecology: Essays on Dialectical Naturalism (1990 and 1996) Montreal: Black Rose Books.
• [www.spunk.org/library/writers/bookchin/sp001642/toc.html To Remember Spain] (1994) ISBN 1-873176-87-2
• Re-Enchanting Humanity (1995) ISBN 0-304-32843-X.
• The Third Revolution. Popular Movements in the Revolutionary Era (1996—2003) London and New York: Continuum. ISBN 0-304-33594-0. (4 Volumes)
• Social Anarchism or Lifestyle Anarchism: An Unbridgeable Chasm (1997) ISBN 1-873176-83-X.
• The Politics of Social Ecology: Libertarian Municipalism (1997) Montreal: Black Rose Books. ISBN 1-55164-100-3.
• Anarchism, Marxism and the Future of the Left. Interviews and Essays, 1993—1998 (1999) Edinburgh and San Francisco: A.K. Press. ISBN 1-873176-35-X.
• Social Ecology and Communalism, with Eirik Eiglad, AK Press, 2007

Переведенные на русский

• [avtonom.org/news/myurrei-bukchin-ekologiya-i-revolyutsionnaya-mysl Экология и революционное сознание] (1964 г.)
• [aitrus.info/node/2390 К освободительным технологиям] (1965 г.)
• [aitrus.info/node/912 Послушай, марксист!] (Статья Мюррея Букчина «Listen, Marxist!» была написана в 1969 м году и вошла позднее в книгу «Анархизм пост-дефицита» 1971-го года: Bookchin M. Post-scarcity anarchism. — Montreal-Buffalo: Black Rose Books, 1986. P. 193—244)
• [aitrus.info/node/620 Анархия и организация. Письмо «левым»] // Ситуация № 13, апрель 2006
• [ru.theanarchistlibrary.org/library/myurrej-bukchin-libertarnyj-kommunalizm Либертарный муниципализм] // Третий путь № 31
• [www.libfront.org/2014/municipalizacia-ekonomiki Муниципализация экономики: общинная собственность]
• [avtonom.org/old/lib/theory/boukchin/greens.html?q=lib/theory/boukchin/greens.html Мы — зелёные, мы — анархисты]
• [avtonom.org/news/myurrei-bukchin-my-ne-mozhem-spasti-okruzhayushchuyu-sredu-bez-perestroiki-obshchestva Мы не можем спасти окружающую среду без перестройки общества] // Третий путь № 36 (статья была написана в 1965 г. под псевдонимом Льюис Хербер)
• [tw2000.chat.ru/b05.htm Некоторые аспекты стратегии и тактики в деятельности левого и экологического движения на локальном уровне в беседах с «Хранителями радуги».] — Нижний Новгород: «Третий путь», 1999. — 28с.
• [aitrus.info/node/714 Откуда мы пришли? Что мы из себя представляем? Куда мы идем?] (Интервью М. Букчина журналу Kick It Over)
• [xseekthetruthx.blogspot.ru/2014/04/social-ecology-versus-deep-ecology.html Социальная экология против глубинной экологии] (1987 г.)
• [www.ecoethics.ru/old/b49/ В защиту Земли (Defending the Earth): Диалог между М. Букчиным и Д. Форменом]. (Сокращенный перевод Киевского эколого-культурного центра.) — Киев: Киевский эколого-культурный центp, 2003
• [www.libfront.org/2014/prizrak-anarho-sindikalizma Призрак анархо-синдикализма] (1992 г.)
• [aitrus.info/node/160 Реконструкция общества.] — Нижний Новгород: «Третий Путь», 1996. — 190с.
• Сила разрушающая и сила созидающая // Третий Путь № 21
• [aitrus.info/node/626 Социальный анархизм или анархизм образа жизни: непреодолимая пропасть (часть 1)]
• Социальный анархизм или анархизм образа жизни: непреодолимая пропасть. - М.: Самоопределение, 2013.
• [avtonom.org/news/myurrey-bukchin-fermin-salvochea Фермин Сальвочеа]
• [tw2000.chat.ru/45-1.htm Экология и революционное сознание] // Третий путь № 45
• [ekois.net/wp-content/uploads/2011/12/bookchin-the-ecology-of-freedom.pdf Экология свободы: возникновение и распад иерархии]
• [aitrus.info/node/706 Экотопия] // Газета саратовских анархистов № 5, сентябрь 1990

О нём

• [archive.is/h1svp#selection-561.1-561.120 Мюррей Букчин (биографическая справка)]
• Пурчейз, Грэхем. [www.aitrus.info/node/3909 Социальная экология, анархизм и профсоюзное движение]
• [archive.ec/Wc9Kl#selection-471.1-471.72 Некролог на сайте «Автономного Действия»]
• Зерзан, Джон. [ru.theanarchistlibrary.org/library/djon-zerzan-libertarnyj-municipalizm-myurreya-bukchina Либертарный муниципализм Мюррея Букчина]
• Рахманинова, Мария. [www.runivers.ru/philosophy/logosphere/459417/ Социальная экология Мюррея Букчина в контексте современности: основные проблемы и векторы]
• Розенберг Г.С., Розенберг А.Г., Иванов М.Н. [www.ssc.smr.ru/media/journals/samluka/2012/21_1_04.pdf Социальная экология М. Букчина - элемент устойчивого развития?]

Примечания

Шаблон:Анархизм

Отрывок, характеризующий Букчин, Мюррей

До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.


25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
– Ах запропала… да ежова голова…
– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.