Мягкий, Алексей Григорьевич

Алексей Григорьевич Мягкий
Дата смерти:	после 1912

Алексе́й Григо́рьевич Мягкий (1877 — после 1912) — член Государственной думы 2-го и 3-го созывов от Томской губернии, крестьянин.

Биография

Православный, крестьянин села Веселый Яр Змеиногорского уезда Томской губернии. Родился в Полтавской губернии, откуда со своим отцом переселился в 1883 году в Кубанскую область, а в 1892 году — в Томскую губернию.

Окончил церковно-приходскую школу. Занимался земледелием (15 десятин) и скотоводством. Неоднократно избирался односельчанами доверенным в судебных процессах, принимал участие в землеустроительных комиссиях.

В мае 1907 года был избран членом II Государственной думы от общего состава выборщиков Томского губернского избирательного собрания. Входил в Трудовую группу и фракцию Крестьянского союза.

В декабре 1907 года был избран в III Государственную думу съездом уполномоченных от волостей Томской губернии. Входил в Трудовую группу. Состоял членом бюджетной и по местному самоуправлению комиссий. В 1912 году на волостном сходе баллотировался в уполномоченные от Локтевской волости по выборам в Государственную думу IV созыва, но избран не был.

Дальнейшая судьба неизвестна. Был женат.

Источники

• 3-й созыв Государственной Думы: портреты, биографии, автографы. — Санкт-Петербург: издание Н. Н. Ольшанскаго, 1910.
• [www.tez-rus.net/ViewGood30893.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917. — Москва: РОССПЭН, 2008.]
• [tomskhistory.lib.tomsk.ru/page.php?id=1163 Биография на сайте «Томское краеведение»]

Отрывок, характеризующий Мягкий, Алексей Григорьевич

– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.