Перенос (типографика)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Мягкий перенос»)
Перейти к: навигация, поиск

Перено́с в типографике — разрыв части текста (слова, формулы и т. п.), при котором её начало оказывается на одной строке, а конец — на другой.





Перенос слов

Пример:

Широкая электрифика-
ция южных губер-
ний даст мощный тол-
чок развитию сельско-
го хозяйства.

Основная функция переноса слов — эстетическая. Если не применять переносы, то некоторые строчки оказываются слабо заполненными (что особо заметно при наборе узких колонок). Кроме того, текст с переносами занимает меньше места.

В то же время текст с переносами труднее читать, поэтому в книгах для самых маленьких детей переносы не используют. Французский типограф XIX века Марсель Брун издал книгу «Manuel pratique et abrégé de la typographie française»[1], в которой не совершил ни одного переноса. Более поздние типографы (например, Пётр Коломнин) считали, что без переносов нельзя обойтись, так как неравномерная разбивка слов смотрится хуже, чем перенесённые слова; однако более пяти (за рубежом — более двух, в СССР — более семи) переносов подряд делать не рекомендуется.

Знаки переноса

В большинстве современных европейских письменностей перенос обозначается дефисом после начальной части разорванного слова. В старинных шрифтах (как латинских, так и кириллических) встречались более разнообразные формы этого знака:

  • горизонтальная черта на уровне нижней линии букв (наподобие символа подчеркивания «_»);
  • черта, правый край которой загнут вверх;
  • наклонная черта в виде небольшого знака «/»;
  • знак в виде двух наклонных чёрточек («»).

В некоторых орфографических системах особым знаком перенос не обозначается вообще, слово просто разрывается между строками. В частности, без знака переноса до середины XVII века обходилась кириллическая печать (эта традиция сохраняется у старообрядцев, подробнее см. в статье «Ерок»); таковы же некоторые современные письменности, преимущественно азиатские (не только иероглифические, но и алфавитные, вроде тайской).

Осложнённый перенос

В большинстве языков перенос сводится к разрыву слова (и добавлению знака переноса); однако в некоторых словах некоторых языков при переносе изменяются и сами буквы либо диакритические знаки, например:

Места разрешённых переносов

В основном переносить слова можно либо по границам слогов, либо по границам морфем. В каждом языке свои правила для определения мест возможного переноса (в английском это часто указывается в словарях; при этом британская и американская системы принципиально различаются).

В эсперанто перенос разрешён в любом месте (можно даже переносить одну букву) — хотя чаще всё-таки переносят по слогам или по морфемам. В китайском, корейском и японском тоже можно переносить в любом месте (но там письменные единицы более крупные).

В русском языке основные правила переноса[2][3] слов таковы:

  • нельзя отделять переносом одну букву или же группу, не содержащую гласных;
  • нельзя разрывать слово перед буквами ь, ъ и ы;
  • а также перед й (кроме случаев наподобие «пяти-йодистый»);
  • нельзя переносить аббревиатуры, пишущиеся (целиком или преимущественно) прописными буквами;
  • между согласной и последующей гласной перенос разрешён лишь в сложных словах («парт-актив») и после приставок («под-одеяльник»); буква й в данном правиле не считается согласной («май-ор»);
  • нельзя отрывать переносом последние согласные буквы приставки перед корнем на согласную же: «под-бить», а не «по-дбить»;
  • нельзя отрывать переносом начальные согласные корня: «по-двиг», а не «под-виг»;
  • удвоенную согласную от предыдущей гласной можно отделять переносом только в сложных словах («ново-введение») и после приставок («со-жжённый»);
  • нельзя разрывать дефисные наращения вроде «1-го» или «40%-ный»;
  • нельзя разрывать буквенные аббревиатуры.

Кроме этих общеобязательных правил (относящихся к орфографии русского языка), существуют более строгие правила переносов для типографского набора, в которых запрещены случаи переносов формально допустимых, но мешающих чтению. В частности:

  • не рекомендуется отделять переносом начальный или конечный слог «не» (чтобы не прочитать строку текста с точностью до наоборот: «впол//не справились с задачей и заработали не//мало денег»);
  • следует избегать таких переносов, при которых получившиеся отрезки слова имеют нежелательный смысл: «бри-гады», «поп-рыгун».

Кроме того, запрещено разрывать дефисные написания вроде «2-местный», «n-мерный», условные обозначения вроде «Боинг-767», телефонные номера, многозначные числа и др.

При переносе слов с дефисом последний обычно не повторяется (хотя есть и издания-исключения, причём даже среди тщательно набранных словарей времен застоя), что изредка может приводить к неоднозначности восстановления исходного написания (слитного или дефисного, вроде «лейка» и «лей-ка»). По этой причине иногда рекомендуют вообще по дефису не переносить.

Реализация в компьютерах

Задача автоматического указания мест возможных переносов возникла сразу, как только вычислительная техника стала применяться к наборно-издательской деятельности (1950—1960-е годы). Применялись системы, основанные либо на словарях, в которых для каждого слова указаны места переносов, либо на алгоритмах в виде набора правил «если видишь такую-то комбинацию букв — можно (нельзя) переносить». Первый подход, особенно на старой технике, был неудобен объёмом требуемых баз данных (и по понятной причине оказывался непригодным для ранее неизвестных слов), второй же (с эмпирически составлявшимися правилами) долго не давал приемлемого качества работы. Ситуация изменилась в 1983 году, когда Франклин Марк Лян (англ. Franklin Mark Liang), студент Д. Э. Кнута, предложил алгоритм[en], который по словарю с расставленными переносами строит компактный набор правил, позволяющий в точности эти места переносов восстановить. Как экспериментально выяснилось, для новых слов (не содержавшихся в обучающем словаре) подобный набор правил в подавляющем числе случаев также находит удачные места переноса. Система Ляна первоначально была интегрирована с известной системой компьютерной вёрстки ТеХ, а позже приспособлена и для некоторых других издательских систем. Реализована на JavaScript в проекте «Hyphenator»[4], который позволяет расставлять переносы в обычном Unicode-тексте[5].

Мягкий перенос

Для указания вручную места возможного переноса некоторые коды содержат так называемый символ «мягкого переноса» (англ. soft hyphen). Мягкий перенос разрывает слово и отображается в виде символа переноса только тогда, когда часть слова до переноса умещается на конце строки; в остальных случаях слово выглядит цельным.

Символы мягкого переноса, вставленные в текст непосред­ст­вен­но (а не в виде спецсимволов), как правило, не отображаются (или отображаются только в некоторых режимах) в визуальных редакторах, что может вызывать определённые неудобства при редактировании и вычитывании текста. Однако, например, в редакторе «Блокнот» в Windows мягкие переносы отображаются как обычные дефисы.

В Юникоде символ мягкого переноса имеет код U+00AD (в Windows вводится с клавиатуры нажатием Alt+0173, в поиске Microsoft Word можно использовать сочетание «^-»). В языке разметки HTML для символа мягкого переноса существует мнемоника «­».

Неразрывный пробел и неразрывный дефис

Часто встречается обратная проблема — нужно запретить перенос в определённом месте. Для этого используется неразрывный пробел U+00A0 (в Microsoft Windows данный символ вводится с клавиатуры нажатием Alt+0160 или Alt+255, в Microsoft Word стандартно используется комбинация Ctrl+Shift+Пробел, мнемоника в HTML: « »). Основной недостаток данного способа — фиксированный размер неразрывного пробела, в результате чего при вёрстке абзаца по ширине слова размещаются по строке неравномерно. Начиная с версии 2010 Microsoft Word, эту проблему можно решить, вставив в необходимых случаях перед символом пробела символ «неразрываемая связка» (Zero Width Joiner) с помощью комбинации клавиш Alt+8205.

Также существует неразрывный дефис U+2011 (в Microsoft Windows вводится с клавиатуры нажатием Alt+2011; HTML — ‑), который запрещает разрыв строки в данном месте (полезно для записи слов типа «55‑й», «Восток‑2» и т. п.).

Перенос словосочетаний

Нельзя разрывать переносом сокращения вроде «т. е.» или «и т. д.», инициалы между собой и от фамилии, отрывать от основного слова номера («Пётр I») или единицы измерения («1 км») и т. п.

Особо оговаривается, где при переносе должны оказаться знаки препинания:

  • открывающие скобки и кавычки, а также многоточие в начале фразы примыкают к последующему тексту;
  • прочие знаки препинания — к предыдущему тексту (исключение допускается для тире после точки или двоеточия в прерванной прямой речи).

В остальных случаях перенос словосочетаний русским правописанием никак не ограничивается. Однако правила аккуратного типографского набора предписывают избегать отрыва коротких (особенно однобуквенных) предлогов и союзов от последующего текста, коротких частиц (прежде всего «б» и «ж») — от предшествующего текста и т. п. Не рекомендуется отрывать от последующего текста отрицательную частицу «не» (по той же причине, по которой нежелательно отделять такой слог слова переносом, см. выше).

Перенос формул

В отечественной типографской традиции формулы разрешается переносить по знакам некоторых двуместных операций (плюсу, минусу и т. п., однако по знакам деления переносить нельзя) или отношений (равенства, неравенств и т. п.). При этом знак должен повторяться по обе стороны от места разрыва (в иностранных типографских системах этого не делают). При переносе операции умножения по обе стороны от места разрыва традиционно используется крестик (×).

Допускается перенос формулы по многоточию (также с его повторением в начале новой строки), но только если многоточие означает выпущенные средние члены выражения или перечисления: формулу вроде <math>1+2+...+(N-1)+N</math> переносить по многоточию можно, а {{{1}}} — нельзя (но можно по плюсам, кроме последнего, и по знаку равенства).

Кроме того, формулы можно разрывать (без повторения знака) после знаков перечисления, вроде запятых или точек с запятой.

Встречаются упоминания о способе разрыва длинных подкоренных выражений и дробей (с горизонтальной чертой): при этом подкоренное выражение (либо числитель и знаменатель дроби) разрываются по обычным правилам, а черта знака радикала или дроби на месте разрыва снабжается стрелочками на конце.

Напишите отзыв о статье "Перенос (типографика)"

Литература

  • Donald E. Knuth. Digital typography. CSLI Lecture Notes, no. 78. Stanford, 1999. ISBN 1-57586-011-2 (в твердом переплете) или ISBN 1-57586-010-4 (в бумажной обложке).
  • László Németh. Automatic non-standard hyphenation in OpenOffice.org // EuroTeX 2006 Conference Proceedings / TUGboat, 2006, vol. 27, no. 1, pp. 32–37.

Ссылки

  • Перенос в математических формулах // Издательский словарь-справочник : [электрон. изд.] / А. Э. Мильчин. — 3-е изд., испр. и доп.. — М.: ОЛМА-Пресс, 2006.
  • Перенос в химических формулах // Издательский словарь-справочник : [электрон. изд.] / А. Э. Мильчин. — 3-е изд., испр. и доп.. — М.: ОЛМА-Пресс, 2006.

Примечания

  1. [books.google.ru/books?id=itEUAAAAQAAJ&printsec=frontcover#v=onepage Manuel pratique et abrégé de la typographie française]
  2. Переноса правила // Издательский словарь-справочник : [электрон. изд.] / А. Э. Мильчин. — 3-е изд., испр. и доп.. — М.: ОЛМА-Пресс, 2006.
  3. [www.gramota.ru/spravka/rules/?rub=perenos Перенос] / Правила русской орфографии и пунктуации. 1956 / Грамота.ру.
  4. [code.google.com/p/hyphenator/ Hyphenator]
  5. [tran.comze.com/rustyp.html Русская типографика и переносы]

См. также

Отрывок, характеризующий Перенос (типографика)

– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.


Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.


Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.

Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.