Мяготин, Николай Андреевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Мяготин Николай Андреевич»)
Перейти к: навигация, поиск
Коля Мяготин

Памятник Коле Мяготину в Кургане
Имя при рождении:

Николай Андреевич Мяготин

Место рождения:

село Колесниково, Мало-Чаусовская волость, Курганский уезд, Тобольская губерния, РСФСР
(ныне Кетовский район, Курганская область)

Место смерти:

около села Колесниково, Колесниковский сельсовет, Курганский район, Уральская область, РСФСР, СССР
(ныне Кетовский район, Курганская область)

Отец:

Андрей Петрович Мяготин

Мать:

Арина Осиповна Мяготина

Награды и премии:

Николай Андреевич Мяготин (Коля Мяготин; 9 мая 1918, Колесниково, ныне Курганская область25 октября 1932, там же) — советский школьник, в советское время получивший известность как пионер-герой, символ борца с кулачеством, наравне с Павликом Морозовым.





Биография

Николай Андреевич Мяготин родился 9 мая 1918 года в селе Колесниково Мало-Чаусовской волости Курганского уезда, Тобольской губернии (ныне в Кетовском районе, Курганской области) в бедной крестьянской семье.

После смерти отца, Андрея Петровича, осенью 1918 года Коля отдан матерью, Ариной Осиповной в детский дом в село Мокроусово, где он воспитывался до 11 лет[1].

Вернувшись к матери, работал в колхозе имени VIII райсъезда.

Николай Андреевич Мяготин убит 25 октября 1932 года. Похоронен в с. Колесниково Кетовского района Курганской области.

30 декабря 1932 года выездная сессия Уральского областного суда в Кургане по делу об убийстве Коли Мяготина приговорила пять жителей села Колесниково к расстрелу, шесть человек — к десяти годам лишения свободы и одного — к году принудительных работ. Сразу после суда Петя Вахрушев исчез без следа. Еще через неделю нашли повешенной его мать.

В 1999 году Президиум Верховного суда Российской Федерации по делу об убийстве Коли Мяготина десять человек реабилитировал полностью как невиновных. Двоим состав преступления из политической статьи 58-8 (терроризм) был переквалифицирован в уголовную статью 136, пункты "г" и "в" (умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах).

Советская версия убийства

Кулаки старались развалить молодой, еще не окрепший колхоз: портили колхозный инвентарь, калечили и воровали колхозный скот. Пионер Коля Мяготин стал писать о происках кулаков в районную газету. Об одном из случаев крупной кулацкой кражи колхозного хлеба он сообщил в сельский совет.

В октябре 1932 года кулак Фотей Сычев подговорил подкулачников, хулиганов братьев Ивана и Михаила Вахрушевых убить пионера. Он разработал коварный план: использовать дружбу между Колей и Петькой Вахрушевым. Однажды Петька, наученный братом и Фотеем, уговорил Колю пойти за подсолнухами. За далекой сельской околицей, на узенькой тропке подсолнечного поля встретились два врага: тринадцатилетний пионер Коля Мяготин и наемник кулаков Иван Вахрушев. Тяжело раненый, истекающий кровью Коля долго лежал на холодной земле. Петька, заведший его в ловушку, сбегал в деревню и сообщил брату, что Мяготин еще жив. На этот раз пришел Фотей с заряженным картечью ружьем и закончил кровавую расправу[2].

Постсоветская версия убийства

Коля Мяготин не был пионером и расхитителей колхозного зерна не разоблачал[3][4]. Случайно ранен, затем убит. Состав преступления из политической статьи был переквалифицирован в уголовную.

Никакой политической преступной группы, якобы осуществившей спланированный террор в отношении Коли Мяготина, не было. Хищение хлеба с тока и порыв ремня на молотилке произошли через неделю после смерти Мяготина, поэтому Коля не мог написать донос. Факт хищения хлеба не доказан[5].

Память

  • Улица Коли Мяготина в городе Кургане (до 2 марта 1933 года Вокзальная улица)
  • Улицы Коли Мяготина в городе Шадринске, посёлке Варгаши, сёлах Большое Чаусово, Колесниково.
  • Бронзовая скульптура в сквере на перекрёстке улиц К. Мяготина и Красина в городе Кургане с надписью «Пионер-герой Коля Мяготин зверски убитый кулаками 25 октября 1932 года в с. Колесниково»[6]. Сооружена по решению Совета областной пионерской организации имени В.И. Ленина от 24 ноября 1960 года. Закладка состоялась 19 мая 1962 года, открытие — 19 мая 1964 года. Решением Курганской городской Думы от 16 февраля 1999 года табличка на памятнике была снята. Отделу культуры поручалось разработать новый текст. Правдивую надпись на табличке предложил сделать на заседании Курганской городской Думы Председатель Коалиции демократических сил Николай Николаевич Лебёдкин. 19 мая 2002 года курганские коммунисты самовольно устанавливали на скульптуре табличку «Пионер Коля Мяготин»[7]. 29 августа 2002 года Комиссия Курганской городской Думы принимает решение: табличку снять, как незаконно установленную, но Дума не утверждает Решение Комиссии[8]. Архитектурный проект и скульптура разработаны А.И. Козыревым.
  • Памятник в селе Колесниково.
  • Постановлением Курганского городского Совета от 24 мая 1954 года имя Коли Мяготина присвоено Дворцу пионеров и школьников (ныне МБОУДОД «Дворец детского (юношеского) творчества» города Кургана).
  • В селе Колесниково его имя носит восьмилетняя школа, Дом культуры, открыт музей.
  • Занесен в книгу Почета Всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина (второй, после Павлика Морозова).
  • Дизель-электроход «Коля Мяготин», построен «Нептун верфт» (VEB Schiffswerft Neptun) г. Росток, ГДР; в октябре 1983 года получил серьёзные повреждения в Колючинской губе Чукотского моря.
  • Пионерский лагерь им. Коли Мяготина (Курганская область, Белозерский район).
  • Ему посвящена песня Чёрного Лукича под названием «Коля Мяготин».
  • В городе Кургане много лет проводился ежегодный юношеский турнир по боксу памяти Коли Мяготина.

Напишите отзыв о статье "Мяготин, Николай Андреевич"

Литература

  • Васильев, С.А. Красный галстук. Поэма (Илл.: М.В. Майоров). — Курган: Советское Зауралье, 1962. — 36 с. — 25 000 экз.[9]
  • Васильев, С.А. Красный галстук. Поэма (Илл.: В. Барышков). — М.: Детгиз, 1962. — 40 с. — 60 000 экз.[10]
  • Васильев, С.А. Красный галстук: поэма о Коле (Илл.: Е. Щукаева). — М.: Советская Россия, 1974. — 74 с. — 100 000 экз.[11]
  • Васильев, С.А. Красный галстук: поэма о Коле (Илл.: Е. Щукаева). — М.: Советская Россия, 1979. — 79 с. — 100 000 экз.[12]
  • Васильев, С.А. Красный галстук: поэма о Коле (Илл.: Е. Щукаева). — М.: Советская Россия, 1982. — 74 с. — 100 000 экз.[13]
  • Сухачевский, С.С. Коля Мяготин. — Курган: Красный Курган, 1955. — 224 с. — 15 000 экз.[14]
  • Сухачевский, С.С. Коля Мяготин (Илл. К. Кащеев). — Доработ. изд. — М.: Молодая гвардия, 1960. — 125 с. — 140 000 экз.[15]
  • Сухачевский, С.С. Коля Мяготин (Илл. К. Кащеев). — М.: Молодая гвардия, 1963. — 125 с. — 100 000 экз.[16]
  • Сухачевский, С.С. Коля Мяготин (Ил. К.Г. Кащеев). — Челябинск: Южно-Уральское книжное издательство, 1966. — 119 с. — 75 000 экз.[17]
  • Сухачевский, С.С. Коля Мяготин (Ил. П.Г. Кащеев). — Челябинск: Южно-Уральское книжное издательство, 1972. — 111 с. — 50 000 экз.[18]
  • Сухачевский, С.С. Пионер из села Колесниково. — Курган, 1972. — 15 с.[19]
  • Сухачевский, С.С. Коля Мяготин (Ил. М.М. Погребинского). — Новосибирск: Западно-Сибирское книжное издательство, 1976. — 100 000 экз.[20]
  • Сухачевский, С.С. Коля Мяготин (Худож. В. Юдин). — М.: Малыш, 1981. — 16 с. — 150 000 экз.[21]

Примечания

  1. [www.molodguard.ru/forum/viewtopic.php?f=40&t=463 Коля Мяготин]
  2. [poltora-bobra.livejournal.com/138297.html poltora_bobra - Сколько раз надо убить Колю Мяготина]
  3. [wagin.ru/pro/kolya-myagotin-zhertva-istoricheskoj-spravedlivosti/ Коля Мяготин — жертва «исторической справедливости» Вагин Андрей - Курган и область.]
  4. [profilib.com/chtenie/158461/vladimir-ignatov-donoschiki-v-istorii-rossii-i-sssr-48.php Владимир Игнатов - Доносчики в истории России и СССР]
  5. [www.memo.ru/about/bull/b11/18.htm А.Костинский. Павлик Морозов и теперь живее всех живых.]
  6. [delta-grup.ru/4/65.htm Пионер Коля Мяготин.]
  7. [www.vozvr.ru/TabId/248/Default.aspx?ArticleId=1324 Публикация подробно__УЛИЦА КОЛИ МЯГОТИНА]
  8. [community.livejournal.com/_kurgan/93675.html Виктор Воденников: ПОЧЕМУ МЫ ТАКИЕ РАЗНЫЕ]
  9. [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/13634/39 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург ]
  10. [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/13634/38 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург ]
  11. [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/13634/37 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург ]
  12. [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/13634/36 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург ]
  13. [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/13634/35 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург ]
  14. [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/96724/53 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург ]
  15. [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/96724/52 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург ]
  16. [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/96724/51 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург ]
  17. [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/96724/50 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург ]
  18. [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/96724/49 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург ]
  19. [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/96724/55 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург ]
  20. [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/96724/48 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург ]
  21. [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/96724/47 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург ]


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Мяготин, Николай Андреевич


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.