Мяло, Ксения Григорьевна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ксения Григорьевна Мяло
Дата рождения:

13 мая 1936(1936-05-13) (87 лет)

Место рождения:

Рыбница, Молдавская АССР, УССР, СССР

Гражданство:

СССР, Российская Федерация

Род деятельности:

публицист, политолог, культуролог , общественный деятель

Язык произведений:

русский

Премии:


Медаль «Участнику миротворческой операции в Приднестровье»
премия журнала «Москва»

Ксе́ния Григо́рьевна Мяло́ (род. 13 мая 1936, г. Рыбница, Молдавская АССР, УССР, СССР) — советский и российский политолог, культуролог, публицист и общественный деятель.[1] Кандидат исторических наук.





Биография

Родилась 13 мая 1936 года в г. Рыбница.[1]

Окончила МГУ имени М. В. Ломоносова.[1]

В 1975 году в Институте международного рабочего движения защитила диссертацию на соискание учёной степени кандидата исторических наук по теме «Левый радикализм в молодёжном движении Франции 60-х годов (Идейно-исторические истоки)» (Специальность «История коммунистического и рабочего движения и национально-освободительных движений»)[2]

Работала старшим научным сотрудником в ИНИОН, Институте международного рабочего движения и Институте мировой литературы.[1]

В середине 1990-х годов была членом Всероссийского национального правого центра.[1]

В 1996 году — член комитета по подготовке Всемирного Русского Собора.[1]

В июле 2010 года в качестве эксперта участвовала в передаче 5 канала «Суд времени»[3].

Награды

Отзывы

Положительные

В. Я. Вульф отнёс Мяло к числу «талантливых людей» работавших в Институте международного рабочего движения АН СССР.[5]

Критические

Протодиакон А. В. Кураев неоднократно критиковал Мяло, которую называет «“православная”, рериховка, и при этом коммунистка»[6], за открытую защиту теософии Е. П. Блаватской и Агни-йоги Н. К. Рериха и Е. И. Рерих. В частности Кураев отмечал:[7]
Весь парадокс нашей полемики с Ксенией Мяло в том, что она пробует совместить православие и теософию. Просто объективного взгляда достаточно, чтобы понять их взаимную противоречивость. Ксения Мяло этого, тем не менее, не заметила. Не захотела заметить. Даже когда ей на тысяче страниц продемонстрировали эту несовместимость — всё равно не заметила. Оттого, конечно, нет уверенности и в том, что и эта, дополнительная пара сотен страниц поможет ей заметить хотя бы наличие серьезнейшей проблемы. Значит – тут действуют некие не рациональные, иррациональные мотивы. Я не буду строить "конспирологических" гипотез, отвечая Ксении Григорьевне теми подозрениями, которые она возводит на меня. Я охотно верю, что она так поступает по велению своего сердца. Но если действительно Ксения Григорьевна Мяло верит по православному и дорожит Православием — то написанием книги "Звезда волхвов…" она поставила себя в очень тяжёлое духовное (не политическое!) положение. Я понимаю, что её сердцу нравятся полотна и некоторые страницы статей Николая Константиновича Рёриха и некоторые суждения Агни Йоги. Сердечное отношение здесь было первичнее трезвого, разумного анализа. Доверившись чувству, ощущению, вкусу, она взялась за дело (в данном случае — бросилась на защиту Рёрихов и Блаватской). И тем самым нарушила ряд православно-аскетических принципов духовной безопасности.
Также он указал следующее:[8]
Сама Мяло, кстати, так и не вступила в нормальную полемику со мной. Ни один из моих философских и историко-религиозных аргументов по поводу несовместимости теософии и христианства не был ею ни рассмотрен, ни даже упомянут. Всё свелось к политическим обвинениям: не хорошо, мол, ругать советскую власть. О серьёзности же её богословских познаний (и даже просто русского языка) свидетельствует такой её аргумент. Я поясняю, что “князем мира” в церковной традиции называется сатана. К. Мяло опровергает: “Очень не нравится Кураеву и понятие “Царь Мира”. Но ведь о “царе мира” говорит сам апостол Павел, называя таковым Мельхиседека: “царь правды, а потом и царь Салима, то есть царь мира” (Евр. 7,3)” (с. 83). Вот когда пожалеешь о проведённой большевиками реформе русского правописания и упразднения буквы i. В церковно-славянском переводе и в дореволюционных русских изданиях Библии стояло – “царь мира”, и любому ребенку было понятно, что “мир” — это покой, а мiр — это космос. И в греческом оригинале ап. Павла basileus eirynys, а совсем не “князь космоса”. И латинском переводе Писание — rex Pacis (но совсем не Mundis). Да и само слово Иерусалим означает “город мира” в смысле “мирный город”, а не “всемирная столица”. Так что Мелхиседек совсем не владыка вселенной, а просто праведник, стяжавший дух мирен. Уж профессиональная-то воительница за русскую культуру и “Советскую Россию” могла бы знать родной язык. А заодно уж и Писание цитировать точнее: приведённый ею стих не Евр. 7,3, а Евр. 7,2.

Интересные факты

  • В. В. Кожинов отмечал, что «…русская националистка Мяло, она чистокровная молдаванка».[9]

Сочинения

Книги

  • Мяло К. Г. Под знаменем бунта : (Очерки по истории и психологии молодёжного протеста 1950—1970-х гг.) М. Молодая гвардия, 1985. 288 с., 50 000 экз.
  • Житомирский Д. В. , Леонтьева О. Т. , Мяло К. Г. Западный музыкальный авангард после второй мировой войны/ М. : Музыка, 1989. 302 с., 8 000 экз. ISBN 5-7140-0117-6
  • По страницам самиздата : Сборник / Сост. Мяло К. Г. и др. М. : Молодая гвардия, 1990. 302 с. (Свобод. трибуна). ISBN 5-235-01204-6
  • Мяло К. Г. Время выбора : молодёжь и общество в поисках альтернативы. ­ М. : Политиздат, 1991. ­ 251 с., 50 000 экз. ­ ISBN 5­250­00753­8
  • Мяло К. Г. [www.vav.ru/mkg/zv/f-zv.html Звезда волхвов, или Христос в Гималаях] : Н. К. Рерих и православие / Авт. вступ. ст. В. В. Вергун, с. 3-32 М.: Беловодье 1999. 252 с, 2 000 экз..
  • Мяло К. Г. Россия и последние войны XX века : (1989—2000) : К истории падения сверхдержавы. М. : Вече, 2002. 478 (Ракурс). ISBN 5-7838-0994-2
  • Защитим имя и наследие Рерихов. Т. 2 : Звезда волхвов, или Христос в Гималаях / К. Мяло. В поисках Православия. Современники/ А. Владимиров. ­ М. : Международный центр Рерихов, 2001. ­ 421 с. ­ ISBN 5­86988­114­5
  • Мяло К. Г. Между Западом и Востоком. Опыт геополитического и историософского анализа. М. : А. Соловьев : Рус. Нац. Фонд, 2003. 221 с. (Россия и мир: итоги ХХ века). ISBN 5-94191-005-0
  • Мяло К. Г. После СССР: Российская Федерация и непризнанные государства. М. : ИАф РАН, 2012. 189 с. ISBN 978-5-91298-108-1

Публикации Мяло К.Г.

  • Оборванная нить // Новый Мир. — 1988. — № 8. 
  • Посвящение в небытие // Новый Мир. — 1989. — № 8.
  • [old.russ.ru/antolog/predely/2-3/3mialo.htm Демократия в Свете Русского вопроса. Конец истории, или возвращение метеков] // Век XX и мир. 1994
  • [russia-west.ru/viewtopic.php?id=477 Хождение к варварам, или вечное путешествие маркиза де Кюстина] // Россия XXI. 1994, №4-5. С. 68-94 (переиздано в "Москва", 1996, № 12)
  • Крест над Россией // Москва. — 1995. — № 8-12.
  • Между Западом и Востоком // Москва. — 1996. — № 1—12.
  • Под знаком тысячелетнего раскола: Москва и Рим на пороге XXI века // Россия ­ XXI. ­ 2002. ­ № 3. ­ С. 140­—177
  • Между Западом и Востоком. Опыт геополитического и историософского анализа // Россия и мир. Итоги XX века. Альманах. — 2003. — № 5.
  • Победный венец: Очерк// Москва. ­ 2004. ­ № 10. ­ С. 163—­168
  • Мифы и реальность славянского единства на грани веков // Наш современник. ­ 2004. ­ № 9. ­ С. 217—228
  • [mkspmr.idknet.com/content/view/1966/220/ Признание непризнанных. Ксения Мяло: «Они боролись, а мы?»]
  • Портрет России на фоне Украины // Наш современник. ­ 2005. ­ № 5. ­ С. 254—267
  • [nash-sovremennik.ru/p.php?y=2006&n=1&id=5 Вызов глобализации и Россия] // Наш современник. — 2006. — № 1.
  • [nash-sovremennik.ru/p.php?y=2006&n=5&id=10 Наука отступать] // Наш современник. — 2006. — № 5.
  • [nash-sovremennik.ru/p.php?y=2006&n=10&id=11 Французский дневник: заметки на полях] // Наш современник. — 2006. — № 10.
  • [nash-sovremennik.ru/archive/2008/n2/204-244_Myalo.pdf 2 декабря 2007: «поезд ушёл?»] // Наш современник. — 2008. — № 2.
  • [nash-sovremennik.ru/archive/2008/n8/204-210_Myalo.pdf Всего лишь миллион…] // Наш современник. — 2008. — № 8.
  • [nash-sovremennik.ru/archive/2008/n11/205-211_Myalo.pdf И снова август] // Наш современник. — 2008. — № 11.
  • [www.delphis.ru/journal/article/v-teni-kolossa В тени Колосса] // Дельфис. — 2008. — № 53(1)
  • [www.delphis.ru/journal/article/v-teni-kolossa-chast-2 В тени Колосса (часть 2)] // Дельфис. — 2008. — № 54(2)
  • [nash-sovremennik.ru/archive/2009/n9/0909-13.pdf В кольце времени] // Наш современник. — 2009. — № 9.
  • Богопричастность или богоотверженность? // Наука и религия. ­ 2010. № 9. С. 20—25.
  • Богопричастность или богоотверженность? // Наука и религия. ­ 2010. № 10. С. 20—24
  • Богопричастность или богоотверженность? // Наука и религия. ­ 2010. ­№ 11. С. 12—16
  • [nash-sovremennik.ru/archive/2010/n5/1005-12.pdf Точка разъединения] // Наш современник. — 2010. — № 5.
  • [nash-sovremennik.ru/archive/2010/n9/1009-13.pdf За горизонтом нулевых] // Наш современник. — 2010. — № 9.
  • [nash-sovremennik.ru/archive/2011/n6/1106-12.pdf "В зеркале юбилея"] // Наш современник. — 2011. — № 6.
  • Великая страница // Наука и религия. ­ 2011. ­ № 5. ­ С. 22—25
  • Кто поднимет знамя справедливости? // Наука и религия. ­ 2011. ­ № 9. ­ С. 3­7
  • [nash-sovremennik.ru/archive/2012/n1/1201-16.pdf Всего 20 лет — уже 20 лет] // Наш современник. — 2012. — № 1.
  • [nash-sovremennik.ru/archive/2012/n11/1211-10.pdf Забытые] // Наш современник. — 2012. — № 11.
  • По какому закону мы живем? // Наука и религия. ­ 2012. ­ № 7. ­ С. 46—49
  • На обочине // Наука и религия. ­ 2012. ­ № 8. ­ С. 6­8
  • Не навреди! // Наука и религия. ­ 2013. ­ № 5. ­ С. 12—15
  • [rus-istoria.ru/library/text/item/1178-novorossiya-na-dnestre Новороссия на Днестре] // Русская история. ­ 2014. ­ № 3 (30). ­ С. 17—­23 ISSN 2072­9103
  • [nash-sovremennik.ru/archive/2014/n3/1403-13.pdf Россия и Майдан: 2013–2014] // Наш современник. — 2014. — № 3.
  • [nash-sovremennik.ru/archive/2014/n8/1408-21.pdf После Крыма] ­ // Наш современник. 2014. № 8. С. 252—­260

Напишите отзыв о статье "Мяло, Ксения Григорьевна"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 Платонов О. А. [rusinst.ru/articletext.asp?rzd=0&id=6049&tm=5 Ксения Григорьевна Мяло] // Русская цивилизация
  2. Левый радикализм в молодёжном движении Франции 60-х годов (Идейно-исторические истоки): Автореферат дис. на соискание учёной степени кандидата исторических наук. (07.00.04) / АН СССР. Ин-т международного рабочего движения. - Москва : [б. и.], 1975. 6 с.
  3. [www.kurginyan.ru/publ.shtml?cmd=add&cat=3&id=67 01. Беловежское соглашение] Стенограммы программы «Суд времени».
  4. [www.dramteatr.info/index.php?page=pressa/dt-myalo.php Тверской академический театр драмы]
  5. Вульф, 2003.
  6. Кураев, 1999, с. 22.
  7. Кураев, 2000, с. 310—311.
  8. Кураев, 1999, с. 22—23.
  9. [kozhinov.voskres.ru/articles/pereplet.htm «Беседа с Вадимом Кожиновым»]

Литература

  • Вульф В. Я. Серебряный шар. Преодоление себя. Драмы за сценой. — М.: Авантитул, Олма-Пресс, 2003.
  • Каменская Г. В. [prioritet-pr.ru/pdf/Kamenskaya_G.V._Imidzh_kak_sublimatciya.pdf Имидж как сублимация] // [prioritet-pr.ru/pdf/Materialy_konferentcii_2013_v_formate_pdf_.pdf Имидж России: поиск инновационных технологий: материалы научной конференции кафедры российской политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова 19 марта 2013 г.] / Под ред. И.А. Василенко. — Пушкино: Центр стратегической конъюнктуры, 2013. — С. 15—23. — 92 с. — 500 экз. — ISBN 978–5–906233–12–7.
  • Кожинов В. В. [kozhinov.voskres.ru/stat/kustin.htm Маркиз де Кюстин как восхищенный созерцатель России] // Москва. — 1999. — № 3. — С. 164—169.
  • Кураев А. В. О нашем поражении. — 3-е доп. изд.. — СПб.: Светлояр, 1999. — 539 с.
  • Кураев А. В. [prihod.rugraz.net/assets/pdf/Andrej_Kuraev-Kto_poslal_Blavatskuju.pdf Кто послал Блаватскую?: Теософия, Рерихи и православие]. — М., Ростов н/Д: Изд-во Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры; Троицкое слово, 2000. — 399 с. — (Христианство в «Эру Водолея»). — ISBN 5-7789-0052-1. (Полемика с Ксенией Мяло и другими рерихославными)
  • Назаров О. Г. [ria.ru/zinoviev_club/20141111/1032746535.html Установки на "холодную войну" и русофобию останутся навечно] // РИА Новости. — 11.11.2014.

Ссылки

  • zavet1.chat.ru/myalo.htm
  • [www.anti-glob.ru/mnen/mnmial.htm «Какой путь выбрала Россия?»], интервью К. Г. Мяло

Отрывок, характеризующий Мяло, Ксения Григорьевна

Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.