Мяо Фэн

Мяо Фэн (кит. 妙峰, пиньинь: Miào Fēng — буквально «Прекрасная вершина»), мирское имя Фудэн Сюй (кит. 福登 續, пиньинь: Fúdēng Xù) — буддистский монах и архитектор (1540, Пинъян 平陽, современный Линьфынь, провинция Шаньси — 1613, Утайшань, провинция Шаньси).

Родился в бедной семье. Когда ему было 7 лет, родители умерли во время голодного бедствия. С 12 до 18 лет проживал в неопределённом монастыре, откуда потом сбежал в Пубань(铺板). Рядом с храмом Ваньгу (萬固) просил милостыню и спал под открытым небом, пока его не заметил принц Шань Инь (山陰, Shān Yīn, потомок первого императора династии Мин): впечатлившись его характером, тот взял его под своё покровительство и водворил в упомянутый храм. Посетив священные места, в особенности гору Путо, Мяо Фэн постигает относительность мирских вещей и решает посвятить себя религиозному строительству клятвой воздвигнуть на священных горах Утайшань, Эмэйшань и Путошань статуи и пагоды в честь трёх бодхисаттв: Пу Сянь, Вэнь Шу, Гуань Инь.

В 1567 году он пребывает в Нанкине в храме Дабаоэнь, где встречается с будущим другом Хань Шань, который станет потом известным мастером чань-буддизма, и в автобиографии которого их дружба подробно освещена. Мяо Фэн уезжает в родную провинцию, потом в 1572 приезжает по делам в Пекин, где снова встречает Хань Шань, после чего они часто странствовали вместе. В 1581 году они переписали Аватамсака сутру своей кровью на золотых пластинках и преподнесли её в дар вдовствующей императрице Цышэн (慈聖), матери императора Ваньли. Затем их попросили организовать молебен, чтобы у императора родился наследник. И в самом деле, вскоре тот родился — Чжу Чанло (朱常络, 1582—1620, он, правда, не проправил и месяца после смерти отца) — за что монахи были награждены, а также были выделены средства для постройки на Утайшань пагоды и восстановления храма Таюань (塔院) . С этого момента начинается подвижничество Мяо Фэн в архитектуре.

Его первой стройкой (профинансирована императрицей) был храм Хуаянь (華檐) на горе Луя: были восстановлены здания и воздвигнута пагода на вершине. Затем Мяо Фэн возвращается в храм Ваньгу, который восстанавливает в течение 3 лет по просьбе Ван Чонгу и пристраивает пагоду 55 м высотой в 13 этажей со сводчатыми окнами. Следующие 2 года под начальством окружного судьи Мяо Фэн сооружает мост в 13 арочных мостовых пролётов через реку Вэй (谓) в провинции Шаньси. Затем ему доверяют более сложную работу — стратегический мост из 23 арочных пролётов через бурную реку Ян (洋) в провинции Хэбэй под командованием наместника Бэй Чжили.

С 1599 и до своей смерти Мяо Фэн исполняет данную в юности клятву обустроить священные горы.

Ссылки

• [books.google.ru/books?id=V9SibMCHTJcC&pg=PA141&dq=%22Miaofeng%22&lr=#v=onepage&q=%22Miaofeng%22&f=false Caroline Bodolec "L'architecture en voûte chinoise: un patrimoine méconnu"]
• [books.google.ru/books?id=J1tZBMy52oYC&pg=PA130&dq=Hanshan+miaofeng&lr=#v=onepage&q=Hanshan%20miaofeng&f=false Marsha Smith Weidner "Cultural intersections in later Chinese Buddhism"]
• [books.google.ru/books?id=pA7Ddj764sUC&pg=PA170&dq=miaofeng+Fudeng&lr=#v=onepage&q=miaofeng%20Fudeng&f=false James Morris Hargett "Stairway to heaven: a journey to the summit of Mount Emei"]

Отрывок, характеризующий Мяо Фэн

Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.