Мёкернбрюке (станция метро, линия U7)

«Мёкернбрюке» Möckernbrücke U7
Берлинский метрополитен
Платформа станции
Дата открытия:	28 февраля 1966 года
Тип:	Двухпролетная
Количество платформ:	1
Тип платформы:	островная
Код станции:	Mu

Мёкернбрюке (станция метро, линия U7)Мёкернбрюке (станция метро, линия U7)

«Мёкернбрюке» (нем. Möckernbrücke) — станция Берлинского метрополитена. Расположена на линии U7 между станциями «Мерингдамм» (нем. Mehringdamm) и «Йоркштрассе» (нем. Yorckstraße). Станция находится в районе Берлинa Кройцберг, расположена на берегу канала Ландвер (нем. Landwehr) и имеет пересадку на одноимённую станцию линии U1.

История

Станция открыта 28 февраля 1966 года. До возведения Берлинской стены южная часть линии С после станции Мёкернбрюке имела вилку. Поскольку часть линий метро и линии городской электрички оказались в восточном Берлине, пассажирские потоки перераспределились и нагрузка на северный участок линии С и её пересадочные станции существенно возросла. Причиной этого стало, главным образом, политизированное отношение жителей западного Берлина к транспортным сетям, находящимся в собственности ГДР. Таким образом, нынешняя линия U7 нуждалась в новой конечной станции.

Архитектура и оформление

Двухпролётная колонная станция мелкого заложения. Архитектор — Райнер Г. Рюммлер. Путевые стены отделаны оранжево-красными прямоугольными кафельными плитками. Ряд колонн на платформе отделан белой кафельной плиткой аналогичной формой. Отделка станции практически полностью повторяется на соседней станции «Йоркштрассе».

Ссылки

• [untergrundbahn.de/u7.htm]  (нем.)

Отрывок, характеризующий Мёкернбрюке (станция метро, линия U7)

Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.