Грунгнир

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Мёккуркальви»)
Перейти к: навигация, поиск

Грунгнир — в германо-скандинавской мифологии великан, князь Ётунхейма, владел Каменными Горами. Как и другие жители Каменных Гор имел каменную голову и сердце. Считался сильнейшим из ётунов своего времени.

По легендам встретил Одина, прогуливающегося на своем коне — Слейпнире, и поспорил с ним, что обгонит восьминого коня на своем четвероногом (Гульфакси). Конь Грунгнира почти не отстал от Слейпнира, и когда скачка завершилась у ворот Асгарда, Один пригласил ётуна разделить с асами трапезу. Несмотря на своё могучее сложение, великан быстро охмелел и начал хвастаться. Когда он пообещал разрушить Асгард и стать правителем вместо асов, те призвали на помощь Тора. Так как Грунгнир был безоружен — он вызвал Тора на поединок, который состоялся через три дня. Готовясь к поединку, великаны изготовили Грунгниру щит, который должен был защитить от молота Тора. (В легенде о щите говорится следующее: Триста великанов немедленно принялись за работу, и к утру третьего дня такой щит был уже готов. Он был сделан из самых толстых дубовых стволов, а сверху облицован обточенными гранитными глыбами величиной в два хороших крестьянских дома каждая.) Кроме того великаны слепили из глины исполина Моккуркальфи в помощь Грунгниру. Отвлеченный Тьяльфи, слугой Тора, Грунгнир пропустил появление аса. Завидев врага, Тор издали метнул в него молот, но и великан почти одновременно успел бросить в бога грома своё оружие. Кремневая дубина Грунгнира столкнулась в воздухе с Мьёллниром и разбилась вдребезги. Один из осколков вонзился в лоб Тора. Потеряв сознание, бог грома пошатнулся и упал с колесницы прямо под ноги великана. Но Грунгнир не успел даже порадоваться своей победе: разбив дубину великана, Мьёллнир с такой силой обрушился на гранитную голову властелина Каменных Гор, что расколол её пополам, и великан тяжело рухнул на тело своего врага, придавив коленом его горло. Тем временем верный слуга Тора с мечом в руке бросился на Моккуркальфи. Их схватка продолжалась также недолго. Глиняный исполин, едва увидел бога грома, задрожал как осиновый лист и после нескольких ударов рассыпался на куски. Тиальфи, увидев случившееся с Тором, вскочил в колесницу аса, привёз из Асгарда Одина и всех остальных. Но асы не смогли даже приподнять ногу великана. Только пришедший на место битвы Магни (сын Тора от великанши Ярнсаксы, который вырос за три дня) смог освободить Тора.

Напишите отзыв о статье "Грунгнир"

Отрывок, характеризующий Грунгнир

Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.