Мёллендорф, Вихард Иоахим Генрих фон

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Вихард Иоахим Генрих фон Мёллендорф
нем. Wichard Joachim Heinrich von Möllendorf
Дата рождения

7 января 1724(1724-01-07)

Место рождения

Линденберг (ныне в составе Виттенберге)

Дата смерти

28 января 1816(1816-01-28) (92 года)

Место смерти

Хафельберг

Принадлежность

Пруссия Пруссия

Годы службы

1740—1806

Звание

Генерал-фельдмаршал

Командовал

губернатор Берлина,
Прусская армия

Сражения/войны

Первая Силезская война,
Вторая Силезская война,
Семилетняя война,
Война за баварское наследство,
Война первой коалиции,
Война четвёртой коалиции

Награды и премии

Вихард Иоахим Генрих фон Мёллендорф (нем. Wichard Joachim Heinrich von Möllendorf; 7 января 1724, Линденберг — 28 января 1816, Хафельберг) — прусский генерал-фельдмаршал (1793), губернатор Берлина, главнокомандующий прусской армией.



Биография

Родился 7 января 1724 года в Линденберге (ныне — в составе города Виттенберге). Начал службу в 1740 году пажом при Фридрихе Великом и находился при нём в сражениях при Мольвице и Хотузице.

Произведённый в 1743 году в прапорщики и назначенный затем флигель-адъютантом короля, Мёллендорф участвовал во Второй Силезской и Семилетней войнах. За храбрость в сражениях при Росбахе и Лейтене награждён орденом «Pour le Mérite». За отличие в сражении при Гохкирхе Меллендорф был назначен командиром гвардейского батальона, а с 1760 года — гвардейского полка. 3 ноября 1760 года в сражении при Торгау Мёллендорф атаковал Сиптицерские высоты и был взят в плен, освобождён в ходе размена пленными в начале 1761 года. В 1762 году, командуя бригадой, полковник Мёллендорф взял приступом укреплённую позицию в битве при Буркерсдорфе, за что был произведён в генерал-майоры.

В 1774 году он получил чин генерал-лейтенанта. Во время войны за баварское наследство Мёллендорф командовал 5-м корпусом в армии принца Генриха и удачно провёл экспедицию к Бауцену. После заключения мира занимал пост командующего в Потсдаме, шефа пехотного полка, инспектора пехоты в Померании и Берлине. 11 декабря 1782 года назначен губернатором Берлина и командующим всеми войсками столичного гарнизона. При воцарении Фридриха Вильгельма II произведён в генералы от инфантерии.

В 1791 году Мёллендорф впал в немилость, но уже в следующем году, с началом возмущений в Польше, был назначен командующим войсками, расположенными на польской границе.

В 1792—1795 годах участвовал в войне с Францией. 17 августа 1793 года произведён в генерал-фельдмаршалы. 31 января 1794 года назначен вместо герцога Брауншвейгского командующим Рейнской армией. 23 мая разбил французов в сражении при Кайзерслаутерне. Однако уже 13 июля потерпел поражение при Трипштадте и 20 сентября вынужден был отступить за Рейн. 5 апреля 1795 года подписал Базельский мирный договор, по которому Пруссия признала переход к Франции левого берега Рейна.

В 1799—1800 годах адъютантом Мёллендорфа был Карл фон Гаке.

23 октября 1805 года был награждён орденами Св. Андрея Первозванного[1] и Св. Александра Невского.

В кампанию 1806 года стал главным советником прусского короля Фридриха Вильгельма III и фактически главнокомандующим, хотя здоровье уже не позволяло ему активно участвовать в командовании войсками. Оказывал огромное влияние на планирование операций. Будучи приверженцем тактики Фридриха Великого, выступал против нововведений в прусской армии. Во многом на нём лежит вина за разгром прусской армии в битве при Ауэрштедте, в которой Мёллендорф был тяжело ранен. При капитуляции Эрфурта взят в плен. Наполеон отпустил его, наградив большим крестом ордена Почётного легиона.

После этого Мёллендорф оставил военную службу. Скончался 28 января 1816 года в Хафельберге.

Наследники

В 1801 году бездетный и неженатый фон Мёллендорф усыновил своего внучатого племянника лейтенанта Фридриха Вильгельма фон Бонин (1782—1813; von Bonin), который получил право присоединить к своей фамилии фамилию приёмного отца. После гибели капитана фон Бонин-Мёллендорфа фельдмаршал усыновил трёх его племянников (своих правнучатых племянников) — Гуго (1806—1865), Оттокара (1811—1867) и Арнольда (1813—1888) фон Виламовиц (von Wilamowitz). В 1815 году мальчики получили королевское разрешение носить двойную фамилию фон Виламовиц-Мёллендорф (von Wilamowitz-Moellendorff).

Среди детей Арнольда фон Виламовиц-Мёллендорфа были Обер-президент Провинции Позен (1890—1899) барон Гуго[de] и филолог-классик Ульрих.

Источники

  1. Карабанов П. Ф. Списки замечательных лиц русских / [Доп.: П. В. Долгоруков]. — М.: Унив. тип., 1860. — 112 с. — (Из 1-й кн. «Чтений в О-ве истории и древностей рос. при Моск. ун-те. 1860»)

Напишите отзыв о статье "Мёллендорф, Вихард Иоахим Генрих фон"

Отрывок, характеризующий Мёллендорф, Вихард Иоахим Генрих фон

[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]

«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.


Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».