Мёрдок, Руперт

Руперт Мёрдок
Rupert Murdoch
Имя при рождении:	Кит Руперт Мёрдок
Место рождения:	Мельбурн, Австралия
Награды и премии:

Кит Ру́перт Мёрдок (англ. Keith Rupert Murdoch; 11 марта 1931, Мельбурн, Австралия) — австралийский и американский предприниматель, медиамагнат, владелец СМИ, кинокомпаний и издательств в США, Австралии, Европе, Латинской Америке и Азии. Основатель, председатель совета и CEO холдинговых компаний News Corp и 21st Century Fox.

Биография

Руперт Мёрдок родился в семье известного австралийского журналиста Кита Артура Мёрдока.

Окончил англиканскую школу Джилонг (элитный интернат, Geelong Grammar School) и Оксфордский университет.

Начинал бизнес в Австралии (газеты «The Daily Mirror», «The Australian»). В 1968 году вышел на медиарынки Великобритании, затем США, где скупал или создавал с нуля издания, относящиеся к жёлтой прессе и пользовавшиеся неизменным успехом у публики. В 1979 году основал «News Corporation», в которую вошли все принадлежащие Мёрдоку компании.

В 1985 году Мёрдок купил кинокомпанию 20th Century Fox и в том же году получил американское гражданство. Скупил несколько телекомпаний в США, объединив их в Fox Broadcasting, а в 1996 году основал телеканал Fox News. Взяв известного специалиста по криптографии Ади Шамира в качестве консультанта, основал NDS Group для платного телевидения. В 2000-х годах обратил внимание на интернет, в частности купил социальную сеть MySpace (2005). В 2007 году покупает компанию Dow Jones. Его попытки вести медиа-бизнес в Китае не увенчались успехом.

Политические предпочтения Мёрдока менялись. В молодости он был сторонником Лейбористской партии. Потом поддерживал консерваторов Маргарет Тэтчер и Джона Мейджора, а в США — республиканцев Рональда Рейгана и Джорджа Буша-младшего. Несмотря на это, его изначальным желанием было создать канал новостей, ориентированный, в первую очередь, на публику с консервативными взглядами.

По версии журнала «Forbes», в 2012 году занимает 106-ю позицию в списке самых богатых людей планеты с состоянием в 8,3 млрд долларов США.

Мёрдок работал в совете директоров либертарианского Института Катона.

22 июля 2012 года СМИ сообщили об уходе Руперта Мёрдока с поста директора компаний News International и Times Newspapers Holdings Limited, входящих в холдинг News Corporation. Причиной отставки была названа предстоящая реструктуризация корпорации.

Главный злодей фильма «Завтра не умрёт никогда» медиамагнат Эллиот Карвер в исполнении Джонатана Прайса — образ собирательный, но очень напоминает Руперта Мёрдока, причём наблюдается не только его аналогия по статусу персонажа, но и внешнее сходство. Вполне возможно, что Руперт Мёрдок стал прототипом антагониста Джеймса Бонда в этом фильме, хотя официально создателями картины это никогда не объявлялось.

Семья

Мёрдок женат четвёртым браком. 4 марта 2016 г. женился на 59 летней модели Джерри Холл. Имеет шестеро детей: дочь Пруденс от брака с Патрисией Букер, дочь Элизабет и два сына (Лахлана и Джеймса) от Анны Торв, две дочери от Венди Дэн.

Интересный факт

• Руперт Мердок упоминается в 1-й части 8-й серии 3-го сезона мультсериала «Озорные анимашки», его упоминает Минерва Минк, Упоминается в песнях Sparks — «Now That i Own The Bbc» и Hollywood Undead — «Bottle And A Gun».
• В композиции 1994 года [www.ultimatequeen.co.uk/roger-taylor/songs/happiness.htm#Dear Mr Murdoch Drear Mr. Murdoch] с альбома Happiness? британского рок-музыканта Роджера Тейлора звучит обращение к Руперту Мердоку и его деятельности. В июле 2011 года композиция была переработана и переиздана синглом).
• Упоминается в мультсериале «Симпсоны» в 22 серии 15 сезона в конце.

См. также

• News Corporation
• News Corp
• 21st Century Fox

Ссылки

• Мердок, Руперт — статья в Лентапедии. 2012 год.

Отрывок, характеризующий Мёрдок, Руперт

Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.