Мёртвые пледов не носят

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Мёртвые пледов не носят
Dead Men Don't Wear Plaid
Жанр

чёрная комедия

Режиссёр

Карл Райнер

Автор
сценария

Стив Мартин

В главных
ролях

Стив Мартин
Рэйчел Уорд

Оператор

Майкл Чапман

Композитор

Рожа, Миклош

Кинокомпания

Universal Pictures

Длительность

89 мин.

Страна

США США

Год

1982

IMDb

ID 0083798

К:Фильмы 1982 года

«Мёртвые пледов не носят» — американская кинокомедия 1982 года, снятая по сценарию и с участием Стива Мартина в качестве пародии на американские детективные фильмы 1940-х1950-х годов. В картине использованы подходящие по сюжету фрагменты из знаменитых фильмов эпохи нуара.

Этот фильм посвящён памяти художницы по костюмам Эдит Хэд. Она работала над многими фильмами 40-х — 50-х годов. Фильм «Мёртвые пледов не носят» стал её последней работой.





Сюжет

К частному детективу Ригби Рирдону обращается за помощью женщина Джулия Форрест. У неё пропал отец, официальная версия следствия — он погиб в обычной автокатастрофе. Джулия же думает, что это было спланированное убийство. Эту версию и должен проверить Ригби Рирдон. В итоге оказывается, что отец Джулии захвачен неонацистской бандой...

В ролях

В использованных фрагментах из классических фильмов играют Эдвард Арнольд, Ингрид Бергман, Хамфри Богарт, Валли Браун, Джеймс Кэгни, Вильям Конрад, Джеф Кори, Джоан Кроуфорд, Бетт Дэвис, Брайан Донлеви, Кирк Дуглас, Ава Гарднер, Кэри Грант, Алан Лэдд, Вероника Лейк, Берт Ланкастер, Чарльз Лоутон, Чарльз МакГроу, Фред МакМюррей, Джон Мильян (Йован Мильянович), Рэй Милланд, Эдмонд О’Брайан, Винсент Прайс, Барбара Стэнвик, Лана Тёрнер, и Норма Варден.

Съёмочная группа

Использованные фильмы

Напишите отзыв о статье "Мёртвые пледов не носят"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Мёртвые пледов не носят

– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.