БМ-8-24

Поделись знанием:
(перенаправлено с «М-8-24»)
Перейти к: навигация, поиск
БМ-8-24
Классификация Реактивная система залпового огня
Шасси Т-40 и Т-60
История
Страна-разработчик
Год(ы) производства с 1941
Размеры
Масса в боевом положении, кг 5800
Длина в походном положении, мм 4100
Ширина в походном положении, мм 2342
Клиренс, мм 300
Вооружение
Калибр, мм 82
Длина ствола, мм 2000
Количество направляющих 12 (24 снаряда)
Дальность стрельбы максимальная, м 5500
Максимальный угол возвышения, град от −3 до +45
Перевод системы из походного положения в боевое не более, мин. 1,5-2
Время залпа, с 8-10
Подвижность
Тип двигателя ГАЗ-202, карбюраторный
Мощность двигателя, л.с. 70
Максимальная скорость по шоссе, км/ч 45
Запас хода по шоссе, км 450

БМ-8-24 — лёгкая по массе советская самоходная артиллерийская установка (САУ) класса реактивных систем залпового огня, разработанная в СКБ московского завода № 733 «Компрессор» при участии НИИ-3 и КБ завода № 37 в период с августа по октябрь 1941 года. Руководил разработкой В. А. Тимофеев, а ведущим конструктором шасси был Д. И. Сазонов.

Боевые машины этой марки серийно выпускались на заводах «Компрессор» и «Красная пресня» путём демонтажа башни на лёгких танках типов Т-40 и Т-60 и установки артиллерийской части — М-8-24, то есть пакета направляющих для 24 неуправляемых ракет М-8 калибра 82 мм с пусковым оборудованием.

После снятия с производства танка Т-60 выпуск САУ БМ-8-24 также был прекращён, артиллерийскую часть М-8-24 стали монтировать на грузовиках, также она монтировалась на особых броневых поездах (пример: Козьма Минин и так далее).

Выпущенные машины участвовали в боях 1941 — 1943 годов и были хорошо приняты в войсках из-за лучшей защищённости и проходимости по сравнению с «Катюшами» на базе грузовых автомобилей.

В 1942 году послужила прототипом для создания аналогичной системы в германской армии. Верховное главнокомандование вермахта (как писали в советской военно-исторической литературе: «спрятав в карман нацистскую спесь») отдало приказ о детальном изучении конструкции советских ракет и создании аналогичной системы. Реализация этой задачи была поручена заводу Waffenwerke Brünn (бывшие заводы Česka Zbrojovka в Брно), который до конца 1943 года разработал модифицированный образец оперённого РС М-8 калибром 80-мм. ТТХ ракеты были сходны с М-8, но точность стрельбы благодаря вращению, сообщаемому стабилизаторами (установленными под углом к корпусу снаряда), была выше, чем у советского образца (хотя ниже чем у немецких турбореактивных мин). Подверглась изменениям, и конструкция головной части ракеты. Электрический запал был вынесен на один из ведущих поясков, что благоприятно отразилось на надежности ракеты. В целом 8 cm Wurfgranate Spreng (такое обозначение получил новый тип РС) оказалась более удачной, чем её советский прототип. Фактически скопирована и сама советская пусковая установка: 48 направляющих непривычного для немцев рельсового типа (официальное название: 8 cm Raketen-Vielfachwerfer) монтировались на бронетранспортёре, для которого использовались различные шасси. Установка преимущественно использовалась частями СС и получила среди солдат вермахта прозвище «Орга́н Гиммлера»[1].

После военных действий в Корее развитие пусковых установок 82-мм и реактивных снарядов М-8 было прекращено[2].



См. также

Напишите отзыв о статье "БМ-8-24"

Примечания

  1. Широкорад А. Б. Бог войны Третьего рейха. — М.: АСТ, 2003. — С. 210. — (Военно-историческая библиотека). — 5 100 экз. — ISBN 5-17015-302-3.
  2. Широкорад А. Б. Бог войны Третьего рейха. — М.: АСТ, 2003. — С. 201. — (Военно-историческая библиотека). — 5 100 экз. — ISBN 5-17015-302-3.

Ссылки

  • warfront.ucoz.ru/publ/1-1-0-1


Отрывок, характеризующий БМ-8-24

– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.