Ильинский, Михаил Александрович

Михаил Александрович Ильинский
Место смерти:	Боровое, Акмолинская область, Казахская ССР, СССР
Учёная степень:	доктор химических наук (1934)
Награды и премии:

Михаил Александрович Ильинский (1 (13) ноября 1856, Петербург — 18 ноября 1941, Боровое, Акмолинская область, Казахская ССР) — советский химик-органик и технолог, специалист в области синтетических (ализариновых и антрахиноновых) красителей. Почётный член Академии наук СССР (1935), заслуженный деятель науки и техники РСФСР (1934), доктор химических наук (1934). Один из создателей промышленного производства синтетических красителей в СССР.

Биография

Родился в Петербурге в 1856 году. В 1875 году окончил 6-ю гимназию и поступил в Петербургский технологический институт, но из-за участия в студенческом выступлении был в 1876 году отчислен. В 1879 году продолжил обучение в Берлинской высшей технической школе. После её окончания в 1882 году работал там же в качестве ассистента немецкого химика К. Либермана.

В 1889 году устроился на работу на ализариновую фабрику фирмы «Рабенек» в подмосковном Щёлкове. Занимал должности сначала заместителя, а впоследствии заведующего производством. В 1899 году снова уезжает в Германию, где начинает работу на заводе фирмы «Р. Ведекинд и Ко» в Юрдингене.

В 1914 году начинается Первая мировая война, и М. А. Ильинский, отказавшийся принять германское подданство, высылается под надзор полиции в город Мюнстер, откуда в конце 1916 году совершает побег в Россию.

В России в 1916—1920 годах является членом технического совета организации «Русско-краски», впоследствии переформатированной в Главное управление анилиновой промышленности.

В 1918—1924 годах преподаёт в Московском университете в качестве приват-доцента.

С 1925 года назначен руководителем разработки технологии ализариновых красителей в Анилтресте и в Институте органич. полупродуктов и красителей (НИОПИК).

20 февраля 1934 года удостоен звания заслуженного деятеля науки и техники РСФСР, 24 сентября 1934 года утвержден в степени доктора химических наук. 1 июня 1935 года избран почётным членом АН СССР.

Научный вклад

В 1880-х годах занимался теорией валентности. Свои достижения в этой области докладывал в 1887 году Германскому химическому обществу, а в 1888 — Русскому физико-химическому обществу. В частности, сформулировал положения о делимости валентностей, существовании свободных радикалов, водородной связи, сольватации ионов и др.

В 1885 году положил начало применению органических реагентов в аналитической химии, предложив совместно с Г. Кнорре использовать 1-нитрозо-2-нафтол в качестве реактива на кобальт и трёхвалентное железо.

Основные работы посвящены ализариновым и антрахиноновым красителям. В 1891 году обнаружил, что при сульфировании антрахинона в присутствии ртути вместо обычно образующихся бета-сульфокислот образуются альфа-сульфокислоты и дисульфокислоты. Впоследствии показал, что ртуть может быть заменена поваренной солью. Позднее предложил использовать известковые плавы для превращения сульфокислот антрахинона в оксисоединения.

Также в 1891 году впервые разработал метод получения синего кислотного антрахинонового красителя типа ализарина-сафирола. Разработал и в 1899-1914 годах запатентовал способы получения ряда новых сульфокислот антрахинона, полиоксиантрахинонов, кислотных и кубовых антрахиноновых красителей и методы бензолирования аминоантрахинонов.

В 1911 году разработал новый метод абсорбционного крашения, нашедший широкое применение в производстве.

В 1928—1932 годах осуществил окисление антрацена в антрахинон, а в 1936 году в совместной работе с А. Н. Николаевой и А. И. Перельман путём окислительного синтеза получил ализарин непосредственно из антрахинона, минуя стадии сульфирования и щелочного плавления. В 1934—1935 годах занимался изучением методов получения сульфокислот и аминопроизводных антрахинона, получил новые фенольные производные ализарин-сафирола и коричневые кубовые красители.

Литература

• [dic.academic.ru/dic.nsf/bse/90149/Ильинский Ильинский Михаил Александрович] — статья из Большой советской энциклопедии
• [isaran.ru/?q=ru/person&guid=D85D77B7-54F5-EE7E-2C7B-5ABBF3B32545 Ильинский Михаил Александрович] // Информационная систем Архивов РАН

Отрывок, характеризующий Ильинский, Михаил Александрович

Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.


На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.