Авдеев, Михаил Васильевич (Герой Советского Союза)

Михаил Васильевич Авдеев
Дата рождения	2 (15) сентября 1913(1913-09-15)
Место рождения	с. Городецк, Чаусский уезд, Могилёвская губерния, Российская империя
Дата смерти	22 июня 1979(1979-06-22) (65 лет)
Место смерти	Москва, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	ВВС
Годы службы	1932—1964
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Михаи́л Васи́льевич Авде́ев (2 [15] сентября 1913, с. Городецк, Чаусский уезд, Могилёвская губерния, Российская империя, — 22 июня 1979, Москва, РСФСР, СССР) — генерал-майор авиации (1964), Герой Советского Союза (1942).

Биография

Михаил Васильевич Авдеев родился 15 сентября 1913 года в селе Городецк Могилёвской губернии в семье крестьянина. Жил и учился в Ленинграде.

Военная служба

В июле 1932 года был призван в ряды РККА. Учился в Ленинградской военно-теоретической школе лётчиков, затем — в Ворошиловградской военно-авиационной школе пилотов.

С 1934 года служил в Военно-воздушных силах Военно-Морского Флота в качестве пилота в 24-й авиационной эскадрилье.

В 1938 году вступил в ВКП(б).

С апреля 1938 года Михаил Авдеев служил в 1-й авиационной эскадрилье ВВС Черноморского флота, где командовал звеном, а с апреля 1940 года работал начальником штаба эскадрильи. С августа 1940 года служил в 32-м истребительном авиаполку ВВС Черноморского флота командиром звена, а с февраля 1941 года — заместителем командира эскадрильи.

Участие в Великой Отечественной войне

С июня 1941 года принимал участие в боях Великой Отечественной войны. Всю войну провоевал в 8-м истребительном авиаполку, который в апреле 1942 года был переименован в 6-й гвардейский истребительный авиационный полк. Воевал заместителем командира эскадрильи, а с января 1942 года командовал эскадрильей.

К июню 1942 года Михаил Авдеев сделал более трёхсот боевых вылетов, в 63 воздушных боях сбил 9 самолетов противника, а также нанёс значительный урон войскам противника штурмовыми ударами.

Указом № 858 Президиума Верховного Совета СССР от 14 июня 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм гвардии капитану Авдееву Михаилу Васильевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

В июле 1942 года был назначен на должность заместителя командира полка, с марта 1943 года — и. о. помощника командира полка по лётной подготовке и воздушному бою. С апреля 1943 по ноябрь 1944 года командовал 6-м гвардейским Севастопольским дважды Краснознамённым истребительным авиационным полком. Принимал участие в обороне Одессы, Севастополя, Кавказа, в сражениях за Новороссийск и освобождении Таманского полуострова, в Крымской, Одесской, Ясско-Кишиневской операциях. За время войны Миихаил Авдеев совершил более пятисот боевых вылетов, провёл свыше 90 воздушных боев, сбив лично 12 самолётов противника и 6 в группе.

Послевоенная карьера

В 1945 году закончил академические курсы офицерского состава ВВС и ПВО при Военно-морской академии имени К. Е. Ворошилова. Испытывал многие типы реактивных самолётов.

С мая 1945 по март 1947 года служил командиром 6-й истребительной авиационной дивизии, с апреля 1949 по апрель 1950 года — командиром 92-й смешанной авиационной дивизии, а с апреля 1950 по май 1951 года — командиром 601-й штурмовой авиационной дивизии.

С мая 1951 по ноябрь 1953 года Михаил Авдеев работал заместителем начальника по летной подготовке Высших офицерских лётно-тактических курсов, с ноября 1953 по март 1956 года — помощником начальника управления ВВС 8-го ВМФ, с марта 1956 по сентябрь 1958 года — командиром 9-го истребительного авиационного корпуса, с сентября по ноябрь 1958 года — 1-м заместителем командующего 42-й воздушной армией, с ноябре 1958 по апрель 1960 года — заместителем начальника авиации Бакинского округа ПВО, с июля 1960 по август 1961 года — начальником авиации 8-й отдельной армии ПВО и с декабря 1961 по март 1964 года — заместителем командующего ВВС Северо-Кавказского военного округа — начальником отдела боевой подготовки и высших учебных заведений.

В отставке

В марте 1964 года генерал-майор авиации Михаил Авдеев ушёл в отставку. Жил в Москве, где и умер 22 июня 1979 года. Похоронен на Кунцевском кладбище (участок 9-3).

В 1967 году издал мемуары под названием " У самого Чёрного моря ". Они повествуют о героической службе советских летчиков в период войны, начиная с обороны Одессы и Севастополя, и заканчивая освобождением стран Восточной Европы. Мемуары вышли в трех частях.

Награды и звания

• Медаль «Золотая Звезда»;
• Орден Ленина
• Шесть орденов Красного Знамени
• Орден Суворова III степени
• Два ордена Красной Звезды
• Медали
• Военно-морской крест (США)

• Военный лётчик 1 класса

Память

• В Севастополе установлен бюст;
• В дополнении игры «Ил-2 Штурмовик: Забытые Сражения» создана кампания от его имени. Время и место событий: Севастополь, 22.06.1941 — 04.05.1942.

Источники

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3304 Авдеев, Михаил Васильевич (Герой Советского Союза)]. Сайт «Герои Страны». (Проверено 2 октября 2010)
• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• [militera.lib.ru/memo/russian/avdeev_mv/index.html 1 часть мемуаров М. В. Авдеева]
• [militera.lib.ru/memo/russian/avdeev_mv2/index.html 2 часть мемуаров М. В. Авдеева]
• [militera.lib.ru/memo/russian/avdeev_mv3/index.html 3 часть мемуаров М. В. Авдеева]

Отрывок, характеризующий Авдеев, Михаил Васильевич (Герой Советского Союза)

Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.
Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu'est ce qu'il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N'avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.