Мельников, Михаил Григорьевич

Михаил Григорьевич Мельников
Дата рождения	25 ноября 1925(1925-11-25)
Место рождения	Волгоградская область
Дата смерти	17 августа 2004(2004-08-17) (78 лет)
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Михаил Григорьевич Мельников (25 ноября 1925 — 17 августа 2004) — заряжающий в расчете 57-мм пушки 49-го гвардейского стрелкового полка (16-я гвардейская стрелковая дивизия, 11-я гвардейская армия, 3-й Белорусский фронт), гвардии ефрейтор — на момент последнего представления к награждению орденом Славы.

Биография

Родился 25 ноября 1925 года в станице Пугачёвская Котельниковского района Волгоградской области.

В Красной Армии и на фронте в Великую Отечественную войну с января 1943 года. Участвовал в боях за освобождение Украины, форсировал Днепр, освобождал Севастополь. Особо отличился в боях на территории Восточной Пруссии, при штурме Кенигсберга.

22 марта 1945 года гвардии красноармеец Мельников Михаил Григорьевич награждён орденом Славы 3-й степени.

27 апреля 1945 года награждён орденом Славы 2-й степени.

После Победы продолжал службу в армии. В 1948 году был демобилизован, вернулся на родину.

Приказом от 6 ноября 1947 года гвардии ефрейтор Мельников Михаил Григорьевич награждён орденом Славы 3-й степени повторно.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июля 1972 года в порядке перенаграждения Мельников Михаил Григорьевич награждён орденом Славы 1-й степени. Стал полным кавалером ордена Славы.

Скончался 17 августа 2004 года.

Источники

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=9225 Мельников, Михаил Григорьевич]. Сайт «Герои Страны». Проверено 7 октября 2013.

• Гришко Г. А., Жаворонкин М. Ю. Орденская книжка. Москва, 2005
• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.
• Полные кавалеры ордена Славы. Биографический словарь. Т. 2. М.: Воениздат, 2010
• Сталинградцы в бою и труде. Волгоград, 2005

Отрывок, характеризующий Мельников, Михаил Григорьевич

– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.