Н’Диай, Мусса

Мусса Н'Диай
Общая информация
Родился	Пире, Сенегал
Гражданство
Рост	180 см
Вес	80 кг
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Дуан (Дакар)
Номер	18
Карьера
Клубная карьера*
1997—2000	Монако	24 (3)
2000—2004	Седан	101 (20)
2004—2005	Истр	41 (6)
2005—2006	Аяччо	17 (5)
2006—2007	Осер	15 (0)
2007—2008	Аль-Райян	10 (1)
2008—2009	Умм-Салаль	7 (2)
2010	Диараф	3 (0)
2011—н.в.	Дуан (Дакар)
Национальная сборная**
1998—2007	Сенегал	59 (9)
Международные медали
Кубки африканских наций
Серебро	Мали 2002
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Мусса Н'Диай (фр. Moussa N'Diaye; 20 февраля 1979, Пире) — сенегальский футболист. Играл на позиции полузащитника. Играл за французские клубы «Монако», «Седан», «Истр», «Аяччо», «Осер», катарские команды «Аль-Райян» и «Умм-Салаль», сенегальские «Диараф» и «Дуан».

Международная карьера

Мусса Н'Диай попал в состав сборной Сенегала на Чемпионате мира 2002 года. Из 5-и матчей Сенегала на турнире Н'Диай появлялся в трёх: в играх группового турнира против сборных Франции, Дании, Уругвая. Во встречах 1/8 финала со Швецией и 1/4 финала с Турцией он не принимал участия. В игре с датчанами Н'Диай был заменён в перерыве на нападающего, а в матче с уругвайцами он заменил на 67-й минуте нападающего Анри Камару.

Достижения

Клубные

Монако

• Чемпион Франции (1): 1999/2000

Диараф

• Чемпион Сенегала (1): 2010

Ссылки

• [fifa.com/worldfootball/statisticsandrecords/players/player=4112 Статистика на сайте FIFA] (англ.)
• [www.transfermarkt.com/moussa-ndiaye/profil/spieler/17690 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [www.national-football-teams.com/player/5794/Moussa_N_Diaye.html Профиль на national-football-teams.com]

ш

Отрывок, характеризующий Н’Диай, Мусса

– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.