Национальный академический драматический театр имени М. Горького

Поделись знанием:
(перенаправлено с «НАДТ им. М. Горького»)
Перейти к: навигация, поиск
Национальный академический драматический театр им. М. Горького

Здание театра
Прежние названия

Государственный русский драматический театр Белорусской ССР

Основан

1932

Здание театра
Местоположение

Минск

Руководство
Директор

Герасимович, Эдуард Иванович

Главный режиссёр

Ковальчик, Сергей Михайлович

Ссылки

[rustheatre.by tre.by]

К:Театры, основанные в 1932 годуКоординаты: 53°53′55″ с. ш. 27°33′04″ в. д. / 53.8985° с. ш. 27.551° в. д. / 53.8985; 27.551 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.8985&mlon=27.551&zoom=17 (O)] (Я)

Национальный академический драматический театр им. М. Горького в Минске.





История

История создания театра начинается с начала 1930-х гг., когда в Бобруйске в 1932 году на базе труппы странствующих актёров под руководством Владимира Кумельского открылся Государственный русский драматический театр БССР. В 1935—1941 театр работал в Могилёве. В 1939 году труппа пополнилась выпускниками Ленинградского театрального училища.

В конце 1940 года было принято решение о переводе театра в Минск. Но этому помешала война. В 1943 году театр восстановлен как фронтовой с базой в Москве. С апреля 1945 в Гродно, с июля 1947 — в Минске. В 1955 году театру присвоено имя Максима Горького.

Здание

На сегодняшний день театр занимает здание хоральной синагоги, построенное в 1906 году[1]. Здание было возведено в мавританском стиле. Средства на возведение синагоги выделила многочисленная еврейская община города.

После революции здание синагоги было национализировано. В 1923 году в здании разместился Национальный еврейский театр БССР, где проводились лекции, съезды, демонстрировались фильмы. Позже здесь разместился Дом культуры секретариата ЦИК имени М. В. Фрунзе.

В ноябре 1926 года здание было передано в пользование созданной организации «Белгоскино». Вскоре здесь открылся кинотеатр «Культура» — один из самых крупных в то время в Беларуси. Зрительный зал «Культуры» (первоначально хоральный зал) славился хорошей акустикой. Знаменитые певцы и артисты (Владимир Маяковский, Леонид Утёсов, Сергей Лемешев и другие) предпочитали выступать во время гастролей именно там.

После Великой Отечественной войны здание кинотеатра было перестроено для Русского театра.

Репертуар

Центральное место в его афише занимала русская классика: «Мещане», «Дети солнца», «Васса Железнова» М. Горького, «Оптимистическая трагедия» В. Вишневского «Власть тьмы» Л. Толстого, «Ревизор» Н. Гоголя, «Поднятая целина» М. Шолохова, «Маскарад» М. Лермонтова, «Три сестры» и «Дядя Ваня» А. Чехова, «Любовь Яровая» К. Тренёва. В 1994 году за высокие достижения в области сценического искусства Государственному русскому драматическому театру имени М. Горького было присвоено почётное звание «Академический». А в 1999 году — звание «Национальный».

Главные режиссёры, художественные руководители

Звёзды прошлого

Труппа театра

Народные артисты Республики Беларусь

  • Клебанович, Ольга Михайловна (1995)
  • Масумян, Белла Амиковна (1995)
  • Ткачёнок, Александр Леонидович (1998)

Заслуженные артисты Республики Беларусь

Заслуженный артист Российской Федерации

  • Брухацкий, Александр Леонидович (1984)

Другие артисты

  • Лесная, Оксана Николаевна
  • Голуб, Анатолий Вячеславович
  • Жданович, Александр Викторович
  • Захаревич, Андрей Юрьевич
  • Суцковер, Александр Семёнович
  • Бовкалова, Татьяна Леонидовна
  • Пляшкевич, Вероника Николаевна
  • Пранскуте, Эмилия Альгирдо
  • Шатрова, Екатерина Игоревна
  • Шпаковская, Анастасия Валерьевна
  • Глотов, Владимир Викторович
  • Гудинович, Виктор Владимирович
  • Чернецкий, Руслан Иосифович
  • Богданова, Александра Николаевна
  • Дубровская, Елена Владимировна
  • Кадушкевич, Юлия Романовна
  • Козырева, Алёна Юрьевна
  • Пастревич, Елена Николаевна
  • Бельский, Антон Николаевич
  • Быков, Виталий Михайлович
  • Гречухин, Василий Васильевич
  • Коц, Олег Владимирович
  • Шушкевич, Валерий Николаевич
  • Батенкова-Анципович, Клементина Геннадьевна
  • Савенкова, Инна Владимировна
  • Стеценко, Елена Петровна
  • Цветкова, Лина Сергеевна
  • Жбанков, Сергей Александрович
  • Кривецкий, Андрей Владимирович
  • Прокопич, Сергей Петрович
  • Сенчило, Алексей Георгиевич
  • Сенькин, Андрей Александрович
  • Гаркуша, Татьяна Дмитриевна
  • Чемодурова, Наталья Евгеньевна
  • Дервоед, Роман Алексеевич
  • Дударенко, Андрей Степанович

Текущий репертуар театра

Большая сцена:

  • М. Булгаков «Бег» реж. С. Ковальчик, худ. А. Костюченко
  • А. Грибоедов «Горе от ума», реж. С. Ковальчик, худ. А. Сорокина
  • А. Дорфман «Дева и Смерть» реж. К. Занусси, худ. Э. Старовейска
  • Ф. Достоевский «Дядюшкин сон» реж. М. Абрамов, худ. А. Костюченко
  • Н. Гоголь «Женихи» реж. В. Еренькова, худ. А. Костюченко
  • М. Задорнов «Записки усталого романтика», реж. И. Куликов, худ. А. Сорокина
  • И. Бергман «Земляничная поляна» реж. А. Кац, худ. Т. Швец
  • О. Уайльд «Идеальный муж» реж. А. Кац, худ. Т. Швец
  • Дж. Голдмен «Лев зимой» реж. В. Еренькова, худ. А. Сорокина
  • О. Бальзак «Мачеха» реж. Б. Луценко, худ. В. Маршак
  • М. Ланжьель «Ниночка» реж. Б. Луценко, В. Орлов, худ. В. Маршак
  • А. Курейчик «Пане Коханку» реж. С. Ковальчик, худ. А. Сорокина
  • Г. Гауптман «Перед заходом солнца» реж. Б. Луценко, худ. А. Костюченко
  • Б. Шоу «Пигмалион» реж. А. Кац, худ. Т. Швец
  • Р. Куни «Пойманный сетью» реж. В. Еренькова, худ. А. Меренков
  • А. Островский «Правда — хорошо, а счастье лучше» реж. А. Кац, худ. Т. Швец
  • Э.-Э. Шмитт «Распутник» реж. Б. Луценко, худ. В. Маршак
  • П. Григорьев, П. Фёдоров «Русские водевили» реж. С. Ковальчик, худ. А. Сорокина
  • А. Сухово-Кобылин «Свадьба Кречинского», реж. М. Ковальчик, худ. В. Маршак
  • Ф. Дюрренматт «Загадочный визит», реж. Б. Луценко, худ. В. Маршак
  • В. Шекспир «Укрощение строптивой» реж. В. Еренькова, худ. А. Костюченко
  • Л. Улицкая «Эсфирь» реж. В. Еренькова, худ. А. Меренков
  • А. Цагарели «Проделки Ханумы» реж. С. Ковальчик, худ. А. Сорокина

Малая сцена:

  • С. Злотников «Уходил супруг от супруги» реж. Б. Луценко, худ. А. Костюченко
  • Е. Минчукова «Эдип» реж. Б. Луценко, худ. А. Сорокина

Для детей:

  • Г. Давыдько «Звёзды седьмого неба» реж. Г. Давыдько, худ. В. Маршак
  • По мотивам русских сказок «Царевна-лягушка» реж. П. Харланчук, худ. А. Меренков

См. также

Напишите отзыв о статье "Национальный академический драматический театр имени М. Горького"

Ссылки

  1. [www.radzima.org/ru/minsk/choralnaya-sinagoga-3446.html Синагога хоральная — Фото]

[rustheatre.by Национальный академический драматический театр им.М.Горького]. Проверено 1 ноября 2009. [webcitation.org/65jmuaj9O Архивировано из первоисточника 26 февраля 2012].


Отрывок, характеризующий Национальный академический драматический театр имени М. Горького

– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.