НБА в сезоне 1985/1986
НБА в сезоне 1985/1986 | |
---|---|
Драфт | |
Первый номер: | Патрик Юинг |
Выбран командой: | Нью-Йорк Никс |
Регулярный сезон | |
Лучшая команда: | Бостон Селтикс |
MVP сезона: | Ларри Бёрд (Селтикс) |
Лучший по очкам: | Доминик Уилкинс (Хокс) |
Плей-офф | |
Чемпион Запада: | Хьюстон Рокетс |
Финалист Запада: | Лос-Анджелес Лейкерс |
Чемпион Востока: | Бостон Селтикс |
Финалист Востока: | Милуоки Бакс |
Финал | |
Чемпион: | Бостон Селтикс |
Финалист: | Лос-Анджелес Лейкерс |
MVP Финала: | Ларри Бёрд (Селтикс) |
Сезоны НБА | |
Сезон НБА 1985/86 — стал 40-м сезоном Национальной баскетбольной ассоциации. Чемпионом стала команда «Бостон Селтикс». В финале «Селтикс» победили в шести играх команду «Хьюстон Рокетс».
На драфте НБА 1985 года под первым номером клубом Нью-Йорк Никс был выбран центровой Патрик Юинг из Джорджтаунского университета. Под 8-м номером на том драфте был выбран Детлеф Шремпф, под 13-м — Карл Мэлоун, а под 18-м — Джо Думарс.
Содержание
Регулярный сезон
Положение команд в дивизионах
- В = Выигрышей, П = Поражений, П% = Процент выигранных матчей
|
|
Положение команд в конференциях
|
|
Плей-офф
Первый раунд | Полуфиналы конференций | Финалы конференций | Финал НБА | |||||||||||||||
1 | Лос-Анджелес Лейкерс | 3 | ||||||||||||||||
8 | Сан-Антонио Спёрз | 0 | ||||||||||||||||
1 | Лос-Анджелес Лейкерс | 4 | ||||||||||||||||
4 | Даллас Маверикс | 2 | ||||||||||||||||
4 | Даллас Маверикс | 3 | ||||||||||||||||
5 | Юта Джаз | 1 | ||||||||||||||||
1 | Лос-Анджелес Лейкерс | 1 | ||||||||||||||||
Западная конференция | ||||||||||||||||||
2 | Хьюстон Рокетс | 4 | ||||||||||||||||
3 | Денвер Наггетс | 3 | ||||||||||||||||
6 | Портленд Трэйл Блэйзерс | 1 | ||||||||||||||||
3 | Денвер Наггетс | 2 | ||||||||||||||||
2 | Хьюстон Рокетс | 4 | ||||||||||||||||
2 | Хьюстон Рокетс | 3 | ||||||||||||||||
7 | Сакраменто Кингз | 0 | ||||||||||||||||
З2 | Хьюстон Рокетс | 2 | ||||||||||||||||
В1 | Бостон Селтикс | 4 | ||||||||||||||||
1 | Бостон Селтикс | 3 | ||||||||||||||||
8 | Чикаго Буллз | 0 | ||||||||||||||||
1 | Бостон Селтикс | 4 | ||||||||||||||||
4 | Атланта Хокс | 1 | ||||||||||||||||
4 | Атланта Хокс | 3 | ||||||||||||||||
5 | Детройт Пистонс | 1 | ||||||||||||||||
1 | Бостон Селтикс | 4 | ||||||||||||||||
Восточная конференция | ||||||||||||||||||
2 | Милуоки Бакс | 0 | ||||||||||||||||
3 | Филадельфия 76 | 3 | ||||||||||||||||
6 | Вашингтон Буллетс | 2 | ||||||||||||||||
3 | Филадельфия 76 | 3 | ||||||||||||||||
2 | Милуоки Бакс | 4 | ||||||||||||||||
2 | Милуоки Бакс | 3 | ||||||||||||||||
7 | Нью-Джерси Нетс | 0 |
Лидеры сезона по средним показателям за игру
Показатель | Игрок | Команда | Статистика |
---|---|---|---|
Очки в среднем за игру | Доминик Уилкинс | Атланта Хокс | 30,3 |
Подборов в среднем за игру | Билл Лэймбир | Детройт Пистонс | 13,1 |
Передач в среднем за игру | Мэджик Джонсон | Лос-Анджелес Лейкерс | 12,6 |
Перехватов в среднем за игру | Элвин Робертсон | Сан-Антонио Спёрз | 3,7 |
Блокшоты в среднем за игру | Мануте Бол | Вашингтон Буллетс | 5,0 |
Процент точных бросков с игры | Стив Джонсон | Сан-Антонио Спёрз | 63,2 |
Процент точных штрафных бросков | Ларри Бёрд | Бостон Селтикс | 89,6 |
Процент точных 3-очковых бросков | Крейг Ходжес | Милуоки Бакс | 45,1 |
Награды по итогом сезона
- Самый ценный игрок НБА: Ларри Бёрд, Бостон Селтикс
- Самый ценный игрок финала: Ларри Бёрд, Бостон Селтикс
- Новичок года НБА: Патрик Юинг, Нью-Йорк Никс
- Лучший оборонительный игрок: Элвин Робертсон, Сан-Антонио Спёрс
- Лучший шестой игрок НБА: Билл Уолтон, Бостон Селтикс
- Самый прогрессирующий игрок: Элвин Робертсон, Сан-Антонио Спёрс
- Тренер года: Майк Фрателло, Атланта Хокс
|
|
Напишите отзыв о статье "НБА в сезоне 1985/1986"
Ссылки
- [www.basketball-reference.com/leagues/NBA_1986.html 1985-86 NBA Season Summary]
|
Отрывок, характеризующий НБА в сезоне 1985/1986
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .
Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.