Налог на добычу полезных ископаемых (Россия)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «НДПИ»)
Перейти к: навигация, поиск

Налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) — прямой федеральный налог, взимаемый с недропользователей. Регулируется главой 26 Налогового кодекса РФ, которая вступила в силу 1 января 2002 года (введена Федеральным законом от 08.08.2001 № 126-ФЗ). Одновременно были отменены действовавшие ранее отчисления на воспроизводство минерально-сырьевой базы и некоторые платежи за пользование недрами, а также акцизы на нефть.





Налогоплательщики

Налогоплательщиками НДПИ признаются пользователи недр — организации (российские и иностранные) и индивидуальные предприниматели, признаваемые пользователями недр в соответствии с законодательством Российской Федерации.

В РФ практически все полезные ископаемые (за исключением общераспространённых: мел, песок, отдельные виды глины) являются гос. собственностью, и для добычи этих полезных ископаемых необходимо получить специальное разрешение и встать на учёт в качестве плательщика НДПИ (ст. 335 НК РФ).

Постановка на учёт налогоплательщика

Налогоплательщики подлежат постановке на учёт в качестве налогоплательщика НДПИ по месту нахождения участка недр, предоставленного налогоплательщику в пользование в соответствии с законодательством Российской Федерации в течение 30 календарных дней с момента государственной регистрации лицензии (разрешения) на пользование участком недр. Местом нахождения участка недр в данном случае признаётся территория субъекта Российской Федерации, на которой расположен участок недр.

Если налогоплательщик осуществляет добычу полезных ископаемых на континентальном шельфе Российской Федерации, в исключительной экономической зоне Российской Федерации, а также за пределами территории Российской Федерации (если эта добыча осуществляется на территориях, находящихся под юрисдикцией РФ, например на территориях арендуемых у иностранных государств) на участке недр, предоставленном налогоплательщику в пользование, то в таком случае налогоплательщик подлежат постановке на учёт в качестве налогоплательщика налога по месту нахождения организации либо по месту жительства физического лица.

Виды полезных ископаемых

Объектом налогообложения выступает добыча полезных ископаемых. Статья 337 Налогового кодекса РФ перечисляет конкретные виды полезных ископаемых. Полезные ископаемые, добыча которых признается объектом налогообложения, именуются термином «добытые полезные ископаемые» (ДПИ).

Объект налогообложения

Объектом налогообложения налогом на добычу полезных ископаемых признаются:

  • полезные ископаемые, добытые из недр на территории Российской Федерации на участке недр, предоставленном налогоплательщику в пользование в соответствии с законодательством Российской Федерации;
  • полезные ископаемые, извлеченные из отходов (потерь) добывающего производства, если такое извлечение подлежит отдельному лицензированию в соответствии с законодательством Российской Федерации о недрах;
  • полезные ископаемые, добытые из недр за пределами территории Российской Федерации, если эта добыча осуществляется на территориях, находящихся под юрисдикцией Российской Федерации (а также арендуемых у иностранных государств или используемых на основании международного договора) на участке недр, предоставленном налогоплательщику в пользование.

Не признаются объектом налогообложения:

  • общераспространённые полезные ископаемые и подземные воды, не числящиеся на государственном балансе запасов полезных ископаемых, добытые индивидуальным предпринимателем и используемые им непосредственно для личного потребления;
  • добытые (собранные) минералогические, палеонтологические и другие геологические коллекционные материалы;
  • полезные ископаемые, добытые из недр при образовании, использовании, реконструкции и ремонте особо охраняемых геологических объектов, имеющих научное, культурное, эстетическое, санитарно-оздоровительное или иное общественное значение. Порядок признания геологических объектов особо охраняемыми геологическими объектами, имеющими научное, культурное, эстетическое, санитарно-оздоровительное или иное общественное значение, устанавливается Правительством Российской Федерации;
  • полезные ископаемые, извлеченные из собственных отвалов или отходов (потерь) горнодобывающего и связанных с ним перерабатывающих производств, если при их добыче из недр они подлежали налогообложению в общеустановленном порядке;
  • дренажные подземные воды, не учитываемые на государственном балансе запасов полезных ископаемых, извлекаемых при разработке месторождений полезных ископаемых или при строительстве и эксплуатации подземных сооружений.

Налоговая база

Налоговой базой является стоимость добытых полезных ископаемых (для всех полезных ископаемых, кроме нефти, природного газа и угля). Для нефти, природного газа и угля налоговой базой является количество добытого полезного ископаемого.

Применяемый налогоплательщиком метод определения количества добытого полезного ископаемого подлежит утверждению в учетной политике налогоплательщика для целей налогообложения и применяется налогоплательщиком в течение всей деятельности по добыче полезного ископаемого. Метод определения количества добытого полезного ископаемого, утверждённый налогоплательщиком, подлежит изменению только в случае внесения изменений в технический проект разработки месторождения полезных ископаемых в связи с изменением применяемой технологии добычи полезных ископаемых.

Налоговая база определяется отдельно по каждому виду добытого полезного ископаемого.

Оценка стоимости добытых полезных ископаемых определяется налогоплательщиком самостоятельно.

В 2012 году возникла юридическая неопределённость, что является налоговой базой для газового конденсата. Министерство финансов Российской Федерации разъяснило, что налоговая база для конденсата с 2012 года должна определяться как его количество[1].

Налоговые ставки

Глава 26 НК РФ устанавливает различные налоговые ставки в зависимости от вида полезных ископаемых. Так, налогообложение производится по ставке 3.8% при добыче калийных солей; 4.0% — торфа, угля каменного и бурого, антрацита и горючих сланцев, апатитовых и фосфоритовых руд; 4.8% — руд черных металлов; 5.5% — сырья радиоактивных металлов, соли природной и чистого хлористого натрия, подземных промышленных и термальных вод, бокситов; 6.0% — горнорудного неметаллического сырья; 6.5% — концентратов и других полупродуктов, содержащих драгоценные металлы (за исключением золота); 7.5% — минеральных вод; 8.0% — руд цветных и редких металлов, природных алмазов и других драгоценных и полудрагоценных камней; 16.5% — углеводородного сырья. При добыче некоторых полезных ископаемых устанавливается ставка 0%.

Ставки бывают двух видов: твёрдые (для нефти, газа, газового конденсата и угля) и адвалорные (для всех остальных ископаемых). Для ставок для нефти, газа и угля предусмотрены понижающие коэффициенты, которые применяются при выполнении налогоплательщиками условий, оговоренных в Налоговом кодексе РФ.

Существует зависимость между типом ставки и способом определения налоговой базы, к которой эта ставка должна применяться. Твердые ставки применяются к налоговой базе, выраженной в количестве добытого полезного ископаемого. Адвалорные ставки применяются к налоговой базе, выраженной в стоимости добытого полезного ископаемого.

В 2012 году существовала проблема несоответствия налоговой ставки и налоговой базы по газовому конденсату.

С 1 января 2012 года для газового конденсата действовавшая ранее адвалорная ставка 17,5 процентов была заменена на твердую ставку 556 рублей (на период с 1 января по 31 декабря 2012 года включительно), 590 рублей (на период с 1 января по 31 декабря 2013 года включительно), 647 рублей (начиная с 1 января 2014 года) за 1 тонну добытого газового конденсата из всех видов месторождений углеводородного сырья. Однако налоговая база и до 2012 года, и в 2012 году согласно статье 338 Налогового кодекса РФ определялась как стоимость добытого газового конденсата.

29 ноября 2012 года был опубликован Федеральный закон от 29.11.2012 № 204-ФЗ «О внесении изменений в главу 26 части второй Налогового кодекса Российской Федерации»[2], который исправил указанное выше несоответствие. При этом закону была придана обратная сила.

Вопрос несоответствия налоговой ставки и налоговой базы по газовому конденсату в 2012 году стал предметом судебного разбирательства. 16 июля 2013 года Конституционный Суд РФ в определении № 1173-О указал, что данная ситуация не нарушает Конституции РФ. Вопрос рассогласования должен быть разрешен арбитражными судами путём толкования.

Налоговые льготы

Формально глава 26 Налогового кодекса не оперирует термином «налоговая льгота». Однако с экономической точки зрения к таковым следует отнести нулевые ставки, понижающие коэффициенты, налоговые вычеты, а также установленные в статье 336 Налогового кодекса РФ исключения из объекта налогообложения.

Налоговые вычеты по НДПИ предусмотрены для угля (добытого после 1 апреля 2011 года) и нефти, добытой после 1 января 2012 года на участках недр, расположенных полностью или частично в границах Республики Татарстан или Республики Башкортостан.

Понижающие коэффициенты корректируют базовые налоговые ставки. Коэффициенты предусмотрены прежде всего для нефти (причём для нефти есть как понижающие коэффициенты — Кв, Кз, так и повышающий — Кц). Для независимых (от Газпрома) производителей газового конденсата также предусмотрен понижающий коэффициент. Кроме перечисленного, Налоговый кодекс РФ предусматривает понижающий коэффициент 0,7 для любых видов полезных ископаемых, однако он не имеет широкого применения в виду невозможности выполнить условия для его получения для большинства недропользователей.

Изъятия из объекта налогобложения отличается от ставки 0 тем, что недропользователи, которые добывают ископаемые, исключенные из объекта налогообложения, не обязаны отчитываться по ним перед налоговыми органами. Например, угольные предприятия не обязаны отчитываться по метану угольных пластов, который они добывают попутно с углем. Если бы метан угольных пластов облагался бы по ставке 0, то угледобывающие предприятия все равно не платили бы с него НДПИ, но при этом были бы обязаны вести учет добычи этого ископаемого и отчитываться по нему перед налоговыми органами.

Напишите отзыв о статье "Налог на добычу полезных ископаемых (Россия)"

Примечания

  1. [www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/70084336/ Письмо Департамента налоговой и таможенно-тарифной политики Минфина РФ от 31 мая 2012 г. № 03-06-05-01/66 Об определении налоговой базы при исчислении налога на добычу полезны]
  2. [pravo.gov.ru:8080/page.aspx?27112 Федеральный закон от 29.11.2012 № 204-ФЗ «О внесении изменений в главу 26 части второй Налогового кодекса Российской Федерации»]

Литература

  • С. Ю. Шаповалов. Уплата НДПИ при добыче драгоценных металлов. — М: «Налоговая помощь», 2014 — ISBN 978-5-9900-1433-6.
  • С. Ю. Шаповалов. Комментарий к Федеральному закону от 28 декабря 2010 года № 425-ФЗ «О внесении изменений в главы 25 и 26 части второй Налогового кодекса Российской Федерации». — М: «ПравоТЭК», 2011.
  • С. Ю. Шаповалов. Уплата НДПИ при нефте- и газодобыче. — М: «Налоговая помощь», 2010 — ISBN 5-9900-1432-5.
  • Л. П. Павлова, М. М. Юмаев. Налогообложение твердых полезных ископаемых: практика и перспективы. — М., 2010.
  • С. Ю. Шаповалов, М. М. Юмаев. Уплата НДПИ при добыче твердых полезных ископаемых и подземных вод. — М.: «Налоговая помощь», 2009.
  • М. М. Юмаев. Платежи за пользование природными ресурсами. — М., 2005. — ISBN 5-1727-0086-2.

Отрывок, характеризующий Налог на добычу полезных ископаемых (Россия)



В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.
Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.
Все ждали Бенигсена, который доканчивал свой вкусный обед под предлогом нового осмотра позиции. Его ждали от четырех до шести часов, и во все это время не приступали к совещанию и тихими голосами вели посторонние разговоры.
Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.
– Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом.) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, это вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла.)
Начались прения. Бенигсен не считал еще игру проигранною. Допуская мнение Барклая и других о невозможности принять оборонительное сражение под Филями, он, проникнувшись русским патриотизмом и любовью к Москве, предлагал перевести войска в ночи с правого на левый фланг и ударить на другой день на правое крыло французов. Мнения разделились, были споры в пользу и против этого мнения. Ермолов, Дохтуров и Раевский согласились с мнением Бенигсена. Руководимые ли чувством потребности жертвы пред оставлением столицы или другими личными соображениями, но эти генералы как бы не понимали того, что настоящий совет не мог изменить неизбежного хода дел и что Москва уже теперь оставлена. Остальные генералы понимали это и, оставляя в стороне вопрос о Москве, говорили о том направлении, которое в своем отступлении должно было принять войско. Малаша, которая, не спуская глаз, смотрела на то, что делалось перед ней, иначе понимала значение этого совета. Ей казалось, что дело было только в личной борьбе между «дедушкой» и «длиннополым», как она называла Бенигсена. Она видела, что они злились, когда говорили друг с другом, и в душе своей она держала сторону дедушки. В средине разговора она заметила быстрый лукавый взгляд, брошенный дедушкой на Бенигсена, и вслед за тем, к радости своей, заметила, что дедушка, сказав что то длиннополому, осадил его: Бенигсен вдруг покраснел и сердито прошелся по избе. Слова, так подействовавшие на Бенигсена, были спокойным и тихим голосом выраженное Кутузовым мнение о выгоде и невыгоде предложения Бенигсена: о переводе в ночи войск с правого на левый фланг для атаки правого крыла французов.
– Я, господа, – сказал Кутузов, – не могу одобрить плана графа. Передвижения войск в близком расстоянии от неприятеля всегда бывают опасны, и военная история подтверждает это соображение. Так, например… (Кутузов как будто задумался, приискивая пример и светлым, наивным взглядом глядя на Бенигсена.) Да вот хоть бы Фридландское сражение, которое, как я думаю, граф хорошо помнит, было… не вполне удачно только оттого, что войска наши перестроивались в слишком близком расстоянии от неприятеля… – Последовало, показавшееся всем очень продолжительным, минутное молчание.
Прения опять возобновились, но часто наступали перерывы, и чувствовалось, что говорить больше не о чем.
Во время одного из таких перерывов Кутузов тяжело вздохнул, как бы сбираясь говорить. Все оглянулись на него.
– Eh bien, messieurs! Je vois que c'est moi qui payerai les pots casses, [Итак, господа, стало быть, мне платить за перебитые горшки,] – сказал он. И, медленно приподнявшись, он подошел к столу. – Господа, я слышал ваши мнения. Некоторые будут несогласны со мной. Но я (он остановился) властью, врученной мне моим государем и отечеством, я – приказываю отступление.
Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…


В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.