Неуправляемый реактивный снаряд

Неуправляемый реактивный снаряд (НУРС) — ракета, оснащённая двигателем, боевой частью (боеголовкой) со взрывателем и аэродинамическим стабилизатором (оперением). У НУРС отсутствуют системы управления полётом снаряда, прицеливание осуществляется заданием первоначального угла запуска, обычно с помощью направляющей балки или трубы, а также иногда с помощью задания времени работы двигателя. НУРС используются в системах залпового огня, переносных пусковых установках и в вооружении летательных аппаратов (НАР).

Неуправляемые ракеты — один из старейших видов артиллерийского оружия, который впервые начал применяться еще в средневековом Китае против монгольских захватчиков. Однако наибольшее применение реактивные снаряды получили в XX веке с развитием новых типов вооружений.

Системы залпового огня

Одним из таких направлений стали системы залпового огня, которые сочетали в себе невероятную огневую мощь с мобильностью пусковых установок, чего не могли позволить себе традиционные артиллерийские орудия. Такие установки, будучи установленными на шасси автомобилей, могли вплотную приблизиться к линии фронта, выстрелить весь боезапас за считанные минуты и отступить назад к безопасным позициям. Недостаточная точность единичной ракеты компенсировалась массированным огнём. К типичным представителям данных систем можно отнести системы БМ-13 («Катюша»), БМ-21 («Град»), M270 MLRS.

Переносные пусковые установки

С появлением танков появилась необходимость в переносном комплексе для пехоты, способных поражать хорошобронированные цели. Образцы такого оружия появились во время Второй мировой войны — это немецкий «Панцершрек», американские «Базуки». Послевоенные разработки наращивали дистанцию поражения, и в конце концов эволюционировали в ПТУР, однако относительно дешёвые и хорошо зарекомендовавшиеся себя системы, основанные на неуправляемых снарядах (например, РПГ-7), до сих пор находятся на вооружении стран всего мира.

Отрывок, характеризующий Неуправляемый реактивный снаряд

Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.