Народный фронт освобождения Эритреи
| Народный Фронт освобождения Эритреи | |
| тигринья ህዝባዊ ግንባር, ህግ араб. الجبهة الشعبية لتحرير إريتريا | |
 | |
| Лидер: | |
|---|---|
| Дата основания: | |
| Дата роспуска: |
1994 (преобразование в Народный фронт за демократию и справедливость) |
| Штаб-квартира: | |
| Идеология: |
Эритрейский национализм |
Народный фронт освобождения Эритреи (тигринья ህዝባዊ ደሞክራስያዊ ግንባር ኤርትራ, ህደግኤ, араб. الجبهة الشعبية لتحرير إريتريا; НФОЭ) — вооружённая сепаратистская организация, которая сражалась за отделение Эритреи от Эфиопии. Сформирован в 1970 году группой левой интеллигенции, которая откололась от Фронта освобождения Эритреи (ФОЭ).
Преимущественно христианский НФОЭ и преимущественно мусульманский ФОЭ вначале вели борьбу друг с другом в гражданской войне (1972—1979). Марксистский НФОЭ стал преобладающей повстанческой силой к 1980 году и продолжил войну за независимость от Эфиопии. В 1991 году НФОЭ удалось добиться освобождения Эритреи, после чего он в 1994 году сменил название на Народный фронт за демократию и справедливость, став единственной законной правящей партией Эритреи.
Съезды НФОЭ
Первый съезд НФОЭ состоялся в январе 1977 года. На съезде была официально сформулирована политика организации, избраны генеральный секретарь и заместитель генерального секретаря, принята программа. Среди целей программы была либерализация прав женщин, а также проведение широкой образовательной политики сохранения всех языков Эритреи и повышения грамотности населения. Также было заявлено, что границы освобождённого эритрейского государства будут основываться на колониальных договорах Италии.
На Втором съезде произошло объединение НФОЭ и Фронта освобождения Эритреи/Центральное руководство (Eritrean Liberation Front/Central Leadership) (также иногда называемого Центральным командованием (Central Command, CC)), в связи с чем этот съезд получил название Съезда единства.[1] Съезд стал кульминацией трёх лет переговоров, в результате чего две ведущие вооружённую борьбу группировки в октябре 1986 года объединились под единым командованием.[1]
Третий, и последний, съезд НФОЭ состоялся в 1994 году в Асмэре. Его значение заключается в преобразовании Народного фронта освобождения Эритреи из военной организации в политическое движение. На этом съезде название организации было изменено на «Народный фронт за демократию и справедливость» (PFDJ).
Напишите отзыв о статье "Народный фронт освобождения Эритреи"
Примечания
- ↑ 1 2 Doris, Burgess; Cliffe, Lionel (Spring 1987). «[www.roape.org/cgi-bin/roape/show/3815.html EPLF Second Congress]». Review of African Political Economy 14 (38): 107. DOI:10.1080/03056248708703724. Проверено 2007-09-07.
|
Это заготовка статьи об Эритрее. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи по истории Африки. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Народный фронт освобождения Эритреи
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
