На’ви

На’ви (англ. Na’vi) — вымышленная гуманоидная раса, населяющая планету Пандора в художественном фильме «Аватар» режиссёра Джеймса Кэмерона (2009). Люди их называют «местные», «дикари», «туземцы», «аборигены».

Описание

На’ви — гуманоиды, похожие на людей. Мужчины, в среднем, около 3 метров ростом. Женщины немного ниже. Средняя продолжительность жизни близка к человеческой.

Кожа гладкая, переливчатая, лазурного цвета. Длинный хвост, помогающий выражать эмоции. Череп небольшой пропорциональный, широкие скулы, крупный кошачьего вида нос. Выражения эмоций на’ви похожи на человеческие. Уши подвижны. Резцы и клыки более удлинены по сравнению с человеческими. На конечностях по 4 пальца. На коже имеются биолюминесцентные метки, служащие для идентификации и выражения настроения. Несмотря на цвет кожи, кровь у на’ви красная.

Тело на’ви более стройное, но мускулатура чётко выражена и не производит ощущения истощённости. Их миндалевидные, кошачьего вида глаза — большие и гиперчувствительные к различным диапазонам света. Для сохранения баланса между длинным торсом и ногами на’ви имеют длинный хвост, похожий на лемурий. Они могут пересекать местность как по поверхности, так и перепрыгивая с ветки на ветку по деревьям.

Во вселенной «Аватара» на’ви — единственный среди известных видов внеземной жизни, имеющий человекоподобный разум. Хотя их общественный строй, по сути, неолитический, они развили комплексную культуру, основанную на глубокой духовной связи с природой, друг с другом и с божеством, называемым ими Эйва. Они являются превосходными мастерами, которые отмечают взаимосвязь с природой посредством устного эпоса, песен, танцев и ремёсел.

Пандора, изобилующая флорой и фауной, обеспечила стабильную популяцию народа на’ви; предполагается, что для адаптирования новых черт дарвиновский отбор здесь был незначительным. Действительно, исследования показали, что численность на’ви оставалась удивительно постоянной на протяжении эпох. Широкий доступ к природным ресурсам также помог свести к минимуму (но не исключить) войны между различными кланами на’ви.

Места обитания

Население сосредоточено в тропических дождевых лесах. Отдалённые кланы живут на каждом континенте, а также в субполярных, болотистых и гористых регионах. Некоторые кланы на’ви, такие как клан Оматикайя, живут на огромных деревьях, которые они называют «Дерево Дома».

Анатомия и классификация

В фильме «Аватар» и иных официальных материалах не даётся чёткого ответа на происхождение расы на’ви.

У на’ви всего одна пара глаз, тогда как большинство животных на Пандоре имеет по две пары, и вторая, меньшая, служит для инфракрасного зрения. На’ви являются единственными позвоночными с четырьмя конечностями. У остальных позвоночных, как правило, по три пары конечностей. Ещё одним примечательным исключением является икран (горный баньши), уникальный среди летающих позвоночных Пандоры вид, имеющий только одну первичную пару крыльев. Вторичная пара крыльев икрана является продолжением его задних лап. Все остальные летающие животные, в том числе торук (большой леоноптерикс), имеют по две пары крыльев и мощные задние лапы. Предполагается, что это — пример параллельной эволюции, в процессе которой икран просто потерял пару крыльев.

Предполагается, что на’ви развились из двуногих существ, обитавших на земле и на деревьях. Их большие глаза и синий окрас с тигриными полосами говорит о том, что, скорее всего, их предки были ночными обитателями, так как синий окрас и полосы создают прекрасную маскировку даже в биолюминесцентной ночи Пандоры.

Скелет на’ви, как и у большинства представителей пандорианской фауны, необыкновенно мощный. Их кости сформировались в процессе, схожем с тем, который прошли земные позвоночные, однако покрыты естественной углеродной оболочкой. В результате получается скелетная система, которая на 20 % легче костей млекопитающих, и при этом прочнее в три раза. Даже сломанная кость сохраняет свою изначальную форму и может выдерживать некоторый вес, хотя, разумеется, не так эффективно, как здоровая, и со значительной болью. Прочность костей на’ви и низкая гравитация Пандоры приводит к тому, что на’ви могут переживать прыжки и падения с гораздо большей высоты, чем люди на Земле.

Самой загадочной характеристикой, как и у большинства пандорианских позвоночных, является «нейронный интерфейс» на’ви, называемый также «нервная связь», «коса». Это своего рода отросток примерно в метр длиной, растущий из основания черепа, напоминающий косу. В центре этого придатка проходит то, что считается вторым спинным мозгом, выходящим через второе отверстие в основании черепа. Этот сгусток нервных тканей соединяется напрямую с трёхдолевым мозгом, как и основной спинной мозг, и сообщается с организмом на’ви. С одной стороны нервные окончания на конце «отростка» ни с чем не соединены. Эти нервные окончания позволяют на’ви напрямую сообщаться со всепланетной нейронной сетью деревьев, которую они называют Эйва.

На’ви не используют привычные ДНК для хранения генетической информации, вместо неё существует NV-транскриптаза, что создало определённые проблемы для создания гибрида человека и на’ви.

Технология и культура

На’ви используют множество простых, но искусно сделанных инструментов и видов оружия для охоты, приготовления еды, ремёсел и редких клановых войн. Клан Оматикайя, к примеру, предпочитает двухметровые луки как основной вид охотничьего оружия. Эти луки вырезаются из древесины Дерева Дома. Они очень прочные и часто могут использоваться как оружие ближнего боя, когда кончаются стрелы. Некоторые луки, созданные специально для войны или церемоний, усилены покрытием из рёбер или крыльевых костей священных животных. Для того чтобы натянуть тетиву у такого боевого лука, требуется недюжинная сила даже по стандартам на’ви. Типичная оматикайская стрела имеет примерно два метра в длину и вырезана из твёрдой сегментированной травы, напоминающей бамбук.

Плоские наконечники вырезаются из вулканического стекла, напоминающего обсидиан, который мастера научились закалять для наибольшей крепости. Наконечники затем покрываются нейротоксином, добываемым из местного аналога скорпионов. Этот яд очень сильный и смертелен для пандорианской фауны так же, как и для земных млекопитающих. Оматикайя также носят с собой охотничий нож с изогнутым лезвием примерно 25—30 сантиметров в длину, вырезанный из крыльевого когтя икрана. Эти ножи в охоте используются для того, чтобы подарить подстреленному животному быструю милосердную смерть. Также они используются для ближнего боя и для церемоний.

Помимо «нервных связей» у на’ви есть свой разговорный язык. В языке на’ви 20 согласных звуков, 7 гласных, 4 дифтонга и 2 «псевдосогласных», рр и лл.

Интересные факты

Согласно первоначальной задумке Джеймса Камерона, на’ви были значительно менее гуманоидными на вид: у них были плавники, жабры и различные отростки. Общий вид этих существ был пересмотрен к кошачьему, чтобы сделать их более привлекательными для зрителей.

Образ персонажей с вымышленной планеты Пандора вдохновил жителей Земли на конкретные действия по защите экологии планеты. Создано [pandoraworld.su/ Сообщество земных на’ви] а также одноимённое [eco.na-vi.su общественное экологическое движение].

Члены украинской киберспортивной организации, вдохновленные просмотром фильма, взяли своим названием Na'Vi. Впоследствии Na'Vi стало аббревиатурой названия команды, а в результате конкурса было подобрано название "Natus Vincere".

Ссылки

• na-vi.ru/navi/navi-navi
• james-camerons-avatar.wikia.com/wiki/Na%27vi#cite_note-ASG26-0
• www.pandorapedia.com/navi/life_society/the_navi

Отрывок, характеризующий На’ви

– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?