Контролирующая журналистика

Контролирующая журналистика (англ. watchdog journalism) предоставляет читателю информацию о происходящем во властных структурах, влиятельных частных и общественных организациях, таким образом, делая их подотчетными гражданам и стимулируя необходимые перемены. В качестве основных направлений журналистики контроля можно выделить:

• Факт-че́кинг (англ. fact-checking)
• Журналистские расследования
• Интервьюирование публичных лиц по поводу социально значимых тем

Контролирующая журналистика должна оповещать публику о замеченных проблемах. Среди её главных тем — государство и процесс принятия решений властями, незаконная деятельность, коррупция, нарушения морали, защита интересов потребителей, загрязнение окружающей среды.

Профессионалы, занимающиеся этим видом журналистики, в западной традиции также называются «сторожевые журналисты», «агенты социального контроля» и «хранители морали». Они могут работать как в традиционных средствах массовой информации: прессе, телевидении и радио, так на интернет-площадках — таких, как блоги.

Роль

Контролирующий журналист может выступать в качестве:

• общественного защитника, обеспечивая граждан необходимой информации, с помощью которой они могут предотвратить злоупотребления властью
• представителя общества, поднимая важнейшие темы и задавая острые вопросы представителям различных правительственных и неправительственных организаций

Чтобы выполнять эти функции, журналист должен быть объективен и независим от власть имущих. Благодаря своей отдаленности от власти и роли, контролирующую журналистику часто называют четвертой властью или обозначают в контексте этого термина. В центре внимания контролирующих журналистов широкий спектр тем: «скандалы с участием публичных личностей, финансовые нарушения, политическая коррупция, обогащение на государственной службе и другие злоупотребления».

Направления

Факт-чекинг

Факт-чекинг — это проверка статистики и других фактов в документах, текстах выступлений и публикаций на соответствие действительности. В США, Европе и Латинской Америке существует ряд организаций и порталов, занимающихся проверкой фактов, озвученных политиками и общественными деятелями. Среди них — Factcheck.org, Politifact.com, FactCheckEU.org, Fact Checket газеты The Washington post и т. д. Некоторые из этих порталов осуществляют контроль не только за правительством, но и за СМИ.

Журналистские расследования

Журналистское расследование — это всестороннее рассмотрение, изучение проблемы, вопроса, события, проведенное одним журналистом, или журналистской группой. Расследование объединяет в себе элементы нескольких жанров и подразумевает работу с различными источниками и документами. Работа журналиста, расследующего какое-либо происшествие, сродни деятельности частного детектива, поскольку в её фундаменте поиск фактуры, которую заинтересованные лица и/или организации укрыли от общества. Одним из самых известных примеров успешного журналистского расследования является Уотергейтский скандал. Благодаря разоблачениям журналистов The Washington Post Карла Бернстайна и Боба Вудворда президент США Ричард Никсон был вынужден подать в отставку, не дожидаясь импичмента.

Контролирующая журналистика в России

Поскольку независимость от власти и объективность — два главных условия существования контролирующей журналистики , в России она получила своё начало только в эпоху гласности. Начали развиваться свободные от советской цензуры СМИ и контролирующая журналистика как жанр. Главным направлением стали журналистские расследования. На телевидении появилась информационно-аналитическая передача «Взгляд». По словам одного из её сотрудников Владислава Флярковского, создатели и авторы программы отличалась стремлением «сунуть нос во все непонятное и неизведанное, раскопать то, что еще не было раскопано». Другой популярной остросоциальной программой становятся «600 секунд» с Александром Невзоровым. В 1990 г. Юлиан Семенов создал газету «Совершенно секретно», где работал, впоследствии став главным редактором, Артем Боровик, чьим именем названа премия за лучшие журналистские расследования. Тогда же стали известными и другие контролирующие журналисты такие, как Александр Хинштейн,Лариса Юдина,Евгений Додолев.

После распада Советского Союза в журналистику пришел частный капитал, породивший СМИ, альтернативные государственным. В этот период с начала до середины 90-х гг., совпавший с первой чеченской войной, контролирующая журналистика вышла на первый план: телеканалы в открытую осуждали правительство, показывали сюжеты, опровергавшие официальную точку зрения. По ходу войны всё сильнее выступала против неё даже государственная ВГТРК. О боевых действиях в Чечне и связанных с ними проблемах и злоупотреблениях писали Дмитрий Холодов, Вячеслав Измайлов, Дмитрий Баранец.

В конце 1990-х-начале 2000-х самым ярким представителем контролирующей журналистики в России стала Анна Политковская, выступавшая с критикой действий власти и расследовавшая преступления Второй чеченской войны.. В настоящее время контролирующей журналистики в традиционных СМИ практически не существует: см.#критика Первый канал выпускает программу Человек и закон с Алексеем Пимановым, однако она не может быть отнесена к жанру контролирующей журналистики в силу государственной принадлежности канала. В то же время в Интернете, особенно в блогосфере, этот жанр продолжает жить. Широко известен блог Алексея Навального и ряд его проектов по борьбе с коррупцией, в которых он публиковал документы и материалы, связанные с нарушениями и злоупотреблениями чиновников.

Интервью как направление контролирующей журналистики развивалось в России параллельно с расследованиями, часто являясь их неотъемлемой частью. Однако сейчас на российском телевидении существует несколько авторских программ, основанных на этом направлении. Среди них Познер с Владимиром Познером, считающимся лучшим интервьюером России, Постскриптум с Алексеем Пушковым. Однако существует проблема дистанцированности подобных программ от власти, поскольку они выпускаются принадлежащими государству каналами.

Факт-чекинг в России мало развит. На данный момент только издание Slon.ru имеет рубрику "Проверка речи", в рамках которой занимается факт-чекингом, изучая речи ведущих российских политиков на предмет ошибок и нестыковок.

Критика

Концепция контролирующей журналистики подвергается критике по ряду причин. За последние годы жанр контролирующей журналистики потерял популярность у журналистов. Многие из них предпочитают в своих материалах «передавать существующую ситуацию, а не пытаться радикально изменить её». Во время войны в Ираке в 2003 году многие американские журналисты признавались, что, по их мнению, «критиковать действия администрации — не их задача». Большой проблемой является вопрос независимости СМИ. В условиях рыночной экономики очень трудно добиться реальной редакционной независимости, поскольку существует цензура, вводимая собственником СМИ. Таким образом, контролирующие журналисты в том или ином медиа могут быть ограничены в своих стремлениях добиться правды для общества интересами тех, кто нанимает их на работу. Особенно остро эта проблема стоит в России, где наблюдается сильная концентрация основных СМИ в руках государства и провластных компаний и вытекающая из этого их зависимость от власти.

В журналистике есть свои принципы. Принцип один: говорить правду. Второе: держать в узде собственные симпатии и антипатии. Ну и третье: быть объективным. В сегодняшней России эти те три вещи чрезвычайно тяжелы, потому что нет четвертой власти. А есть одна власть опять.

— Владимир Познер, Открытая лекция

По-настоящему независимыми как от власти, так и от капитала являются общественные СМИ, финансируемые непосредственно обществом, но в России они развиты чрезвычайно слабо.

Помимо ограничения независимости журналистов извне существует и проблема самоцензуры. Журналисты идут на компромисс с властью, чтобы не потерять работу, и стараются «не писать ничего лишнего, потому что понимают, что могут быть последствия».

Наконец, в России остро стоит вопрос безопасности профессионалов, занимающихся контролирующей журналистикой. Многие журналисты погибали при исполнении служебных обязанностей или вследствие заказного убийства. См. Список журналистов, убитых в России

Ссылки

• Nieman Watchdog [www.niemanwatchdog.org/]
• FactCheck.org [www.factcheck.org]
• Slon.ru - Проверка речи [slon.ru/story/proverka_rechi/]

Отрывок, характеризующий Контролирующая журналистика

– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.


Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..