Набутов (Черкасская область)

Село Набутов укр. Набутів Страна УкраинаУкраина Область ЧеркасскаяЧеркасская область Район Корсунь-Шевченковский Координаты 49°26′50″ с. ш. 31°24′15″ в. д.49.44722° с. ш. 31.40417° в. д. / 49.44722; 31.40417    Высота центра 110 м Население 875 человек (2001) Часовой пояс UTC+2, летом UTC+3 Телефонный код +380 4735 Почтовый индекс 19425 Автомобильный код CA, IА / 24 КОАТУУ 7122585802

Набутов (укр. Набутів) — село в Корсунь-Шевченковском районе Черкасской области Украины.

Население по переписи 2001 года составляло 875 человек. Почтовый индекс — 19425. Телефонный код — 4735.

История

Село Набутов расположен на левом берегу реки Рось. Граничит с деревней Деренкивець, основано село при княжении Великого князя Владимира в 1009 году. До этого здесь было большое укрепление, которое называлось Бут. Укрепление имело размеры: длина 7 км, ширина 5 км. Сюда под главенством Великого князя собирались войска «Светлых князей», здесь проходило соответствующее формирование войск и подготовка для дальних походов. Когда в 988 году было принято князем Владимиром христианство как государственная религия, на месте будущего города Дверен в резиденции Великого князя Владимира проводились гостеприимные встречи с византийским духовенством, которые прибывали на Русь для оказания помощи во внедрении христианства. Будущий город Дверен стало бурно развиваться, как в политическом, так и в экономическом смыслах. Здесь впервые стали изготавливать мечи и другое оружие для русских воинов, при княжении Великого князя Владимира. Остатки оружия тех времён были обнаружены при вывозе земли с территории Набутовского сахарного завода на строительство дамбы для дороги Набутов-Драбовка. Кроме этого здесь были найдены золотые монеты времён Древней Руси. А в подвальных ямах хранилось меласса до 50-х годов прошлого века. В честь двадцатилетия принятия христианства было начато строительство Свято-Михайловского храма, которое закончили в 1009 году. Этот день, по приказу князя Владимира, стал днём основания города Дверен. Дата основания сохранилась и сегодня, как храмовый день села, 21 ноября. Большую роль сыграла для основания города жена князя Владимира византийка Анна. Город Дверен стал гостеприимными дверьми Древнерусского государства. В Свято-Михайловском храме проводились молебны для воинов и освящалось оружие. На храме был установлен мощный колокол, привезённый из Византии, как подарок городу. Звон был слышен на очень далёком расстоянии. В 1240 году во время монголо-татарского нашествия, воины почти две недели героически обороняли город. После его разрушения были убиты все жители независимо от возраста и пола. Свято-Михайловский храм сгорел, а колокол скатился и упал в озеро, где насыпана дамба при строительстве моста. В течение 300 лет здесь была безлюдная пустыня, только во время гетманства Дмитрия Вишневецкого (1550-1563) на месте укрепления, которое называется сейчас в народе Очаков был сформирован казачий кош. Здесь изготовляли боевые лодки чайки, заготавливали лес (в основном дуб) для строительства Запорожской Сечи, а также проводили подготовку казаков для службы. Дуб заготовляли в Таганчанських лесах, сплавляли его по реке Полонка (теперь она заилена, а части реки остались на территории прошлого откормочного предприятия). Иву заготовляли в бассейне реки Рось. В тот период кроме казаков на территории Набутовских земель переселенцы организовали своё поселение и назвали его Хутором, который позже назвали Набутовым. Это название пошло от самих казаков, которые говорили «Я иду на бутов кош». Когда казаки перебрались на Запорожскую Сечь, то слово кош отпало, и образовалось Набутов. Название Хутор части села Набутов сохранилась и на сегодняшний день. На месте сражений времён Древнерусского государства были найдены наконечники стрел, железный наконечник копья византийской формы. Жителями деревни были обнаружены дротики, шлем, кости убитых воинов и лошадей, а при проведении газификации села найдены останки воинов, которые похоронены 1000 лет назад (анализ был проведен в соответствующих лабораториях).

В ХІХ столетии село Набутов было в составе Корниловской волости Каневского уезда Киевской губернии.

Ссылки

• [w1.c1.rada.gov.ua/pls/z7502/A005?rdat1=27.08.2011&rf7571=37994 Набутов на сайте Верховной рады Украины]

Отрывок, характеризующий Набутов (Черкасская область)

Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».