Наварра, Андре

Андре Наварра André Navarra
Дата рождения	13 октября 1911(1911-10-13)
Место рождения	Биарриц
Дата смерти	31 июля 1988(1988-07-31) (76 лет)
Место смерти	Сиена
Страна	Франция
Профессии	виолончелист, педагог
Инструменты	виолончель
Награды

Андре́ Наварра́ (фр. André Navarra; 13 октября 1911 года, Биарриц — 31 июля 1988 года, Сиена) — французский виолончелист.

Биография

Андре Наварра родился в 1911 году в Биаррице, Франция, в семье музыкантов. Игрой на виолончели начал заниматься в возрасте семи лет. Два года спустя был принят в Тулузскую консерваторию, которую окончил в 1924 году с первой премией. Затем он поступает в Парижскую консерваторию, где учился у Жюля Лёба по классу виолончели и у Шарля Турнемира по классу камерной музыки. Он окончил её также с отличием спустя два года — на тот момент ему было всего 15 лет.

Наварра остался в Париже, где продолжал совершенствовать своё мастерство, и где ему удалось познакомиться с такими выдающимися музыкантами, как Эммануэль Фойерман, Альфред Корто, Жак Тибо, и услышать их выступления. В Париже Наварра также познакомился с такими композиторами, как Жак Ибер, Флоран Шмит и Артюр Онеггер. Позже он стал наставником Пабло Казальса. В 1929 году, в возрасте 18 лет, Наварра был принят в состав Квартета Креттли, где играл на протяжении 7 лет. Он также участвовал в формировании ансамбля «Б. Б. Н.» — трио вместе с пианистом Джозефом Бенвинути и скрипачом Рене Бенедетти. Два года спустя в Париже состоялся его дебютный концерт, где он вместе с Оркестром Колонна исполнил Концерт для виолончели с оркестром ре минор Эдуара Лало. В 1933 году он становится солистом Симфонического оркестра Гранд-опера, но продолжает выступать в качестве солиста и с другими европейскими оркестрами.

На протяжении 1930-х годов Наварра продолжает свой карьерный рост, который достигает своего апогея в 1937 году, когда Наварра берет первый приз на Международном музыкальном конкурсе в Вене. Однако в связи с началом Второй мировой войны ему пришлось оставить на время свою карьеру, так как его призвали на службу в пехотные войска Франции. В 1945 году Андре Наварра возвращается к своей творческой деятельности, а в 1949 году, будучи преемником Пьера Фурнье, получает должность профессора Парижской консерватории и начинает свои гастроли по США, Европе, Азии и Советскому Союзу, выступая вместе с выдающимися дирижерами того времени. Программа его выступлений включала в себя премьеры нескольких виолончельных концертов, написанных для него композитором Андре Жоливе, а также полюбившийся публике концерт для виолончели с оркестром Элгара, под руководством сэра Джона Барбиролли.

Помимо своей преподавательской деятельности в Парижской консерватории, начиная с 1954 года, Наварра начинает проводить летние мастер-классы в Музыкальной академии Киджи в городе Сиена, осенние мастер-классы в Сен-Жан-де-Люз, а спустя 4 года становится профессором Детмольдской высшей школы музыки. В это время он также преподает в Лондоне и в Вене.

Ссылки

[www.allmusic.com/cg/amg.dll?P=amg&sql=41:8178~T1 Андре Наварра] (англ.) на сайте Allmusic

Отрывок, характеризующий Наварра, Андре

Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».