Навка, Татьяна Александровна

Татьяна Навка

Персональные данные
Представляет	Россия Россия
Предыдущие страны	Белоруссия СССР СССР
Дата рождения	13 апреля 1975(1975-04-13) (49 лет)
Место рождения	Днепропетровск, Украинская ССР, СССР
Рост	170 см
Партнёр	Роман Костомаров
Бывшие партнёры	Николай Морозов Самвел Гезалян
Тренер	Александр Жулин
Бывшие тренеры	Наталья Линичук Геннадий Карпоносов Наталья Дубова
Хореограф	Татьяна Дручинина
Место проживания	Москва
Награды
Спортивные достижения Лучшие результаты по системе ИСУ (на международных любительских соревнованиях) Сумма: 227.81 Обязательная: 45.97 Оригинальная: 68.67 Произвольная: 117.14 Завершила выступления Фигурное катание Олимпийские игры Золото Турин 2006 спортивные танцы

Татья́на Алекса́ндровна На́вка (род. 13 апреля 1975, Днепропетровск, Украинская ССР, СССР) — советская, белорусская и российская фигуристка, трёхкратная чемпионка России (2003, 2004, 2006), трёхкратная чемпионка Европы (2004—2006), двукратная чемпионка мира (2004, 2005), олимпийская чемпионка (2006) в танцах на льду в паре с Романом Костомаровым. Заслуженный мастер спорта России (2004).

Имеет два гражданства — России и США.

Биография

Татьяна Навка родилась 13 апреля 1975 года в Днепропетровске, у неё есть младшая сестра Наталья. Родители, экономист Раиса Анатольевна и инженер Александр Петрович, в молодости занимались спортом, поэтому радовались увлечению дочери фигурным катанием, появившемся у неё после того, как она увидела по телевизору выступление Елены Водорезовой. Сначала Татьяне купили роликовые коньки, и она научилась кататься на них, а в 1980 году в возрасте пяти лет будущая чемпионка впервые вышла на лёд. Её первыми тренерами были Тамара Ярчевская и Александр Рожин. Навка была чемпионкой Украины среди юниоров. В 1987 году Татьяна выросла за лето на 14 см, что привело к тому, что у неё разладилась прыжковая техника. После этого тренеры посоветовали маме Татьяны перевести дочь в танцы на льду. В 1988 году 13-летняя фигуристка переехала в Москву в группу Натальи Дубовой (спортклуб «Москвич»), которая выбрала её среди множества юных спортсменок и поставила в пару с Самвелом Гезаляном. Тренировались сначала в Ледовом Дворце в Сокольниках, затем пара была отобрана Дубовой, заключившей контракт в США, для тренировок в Северной Америке. Так Навка оказалась в Нью-Джерси, всего в США прожила более 15 лет. Навка имеет двойное гражданство: России и США.

Уже в 1991 году эта пара вошла в национальную сборную СССР, становилась победительницей крупных международных турниров Skate America и Nations Cup. После распада Советского Союза Татьяна и Самвел выступали за Белоруссию, представляли эту страну на Олимпийских играх в Лиллехамере, где оказались одиннадцатыми. Занимали пятое место на Чемпионате мира (1994) и четвёртое место на Чемпионате Европы (1995).

С 1996 по 1998 год партнёром Навки был Николай Морозов. Эта пара также представляла Белоруссию, становилась победительницей Мемориала Карла Шефера, участвовала в Олимпийских играх в Нагано. В 1996 году в США Татьяна попала в поле зрения нового тренера — кумира своей юности, экс-чемпиона мира Александра Жулина, с которым познакомилась ещё в 1993 году на золотом для него Чемпионате мира в Праге. Вскоре между ними, несмотря на разницу в 12 лет, вспыхнули скрытые от глаз окружающих романтические отношения.

С 1998 года Навка выступала за Россию в паре с Романом Костомаровым; перспективного партнёра, на 2 года моложе Татьяны, ей выбрал Жулин. У фигуристов было идеальное сочетание ростовых данных: Навка — 170 см, Костомаров — 182 см. Сначала они тренировались в группе Натальи Линичук, которая, однако, вскоре порекомендовала Костомарову сменить партнёршу, предпочтя Анну Семенович. В тот момент Костомаров не решился ослушаться многоопытную наставницу. В сезоне 1999—2000 годов оставшаяся без пары Татьяна была беременна первой дочерью, но уже летом, выйдя на лёд, приняла извинения Романа и снова начала кататься с ним. С 2000 года они тренировались под руководством Жулина, после завершения карьеры Навка отмечала его выдающийся тренерский и педагогический дар. С 2000 года темноволосая Татьяна окончательно приняла на льду имидж блондинки, сделав, однако, в 2008 году исключение для показательного номера на «Список Шиндлера». В разное время будущих олимпийских чемпионов также консультировали Елена Чайковская и Татьяна Тарасова.

Первый крупный успех пришёл к фигуристам в 2003 году, когда Навка/Костомаров первый раз стали Чемпионами России. В том же году они впервые заняли призовое место на Чемпионате Европы в Швеции, выиграв бронзовые медали. Через год стремительно прогрессирующая пара уже не сходила с высшей ступени пьедестала.

Победа на Олимпийских играх в Турине (2006)

К Олимпиаде 2006 года в Турине Навка и Костомаров подошли бесспорными фаворитами: с 2004 года они не проигрывали на Чемпионатах России, Европы и мира ни одного старта, всюду брали «золото». Основной упор фигуристы делали на произвольную программу с танцем «Кармен», поставленным хореографом Татьяной Дручининой, чемпионкой мира 1987 года по художественной гимнастике. Как признавалась Навка, при подготовке испанского танца её «вдохновлял образ гениальной балерины Майи Плисецкой». Накануне Олимпиады программа была прекрасно принята французской публикой на Чемпионате Европы в Лионе. Олимпийский старт не был простым: к моменту вступления в борьбу танцоров в активе российской сборной уже были две золотые медали в парном катании и у мужчин. После обязательного танца лидировали хозяева Олимпиады, чемпионы мира 2001 года Барбара Фузар-Поли и Маурицио Маргальо. В оригинальном танце итальянец допустил грубейшую ошибку, упав при исполнении простого элемента, и россияне вырвались вперёд, с отрывом менее чем в полтора балла от американцев Танит Белбин/Бенджамин Агосто. В решающем, произвольном танце американские фигуристы дважды ошиблись, в то время как Навка и Костомаров, по оценке Елены Вайцеховской, показали «выдающийся прокат». Судейская оценка была умереннее — 101,37 балла, что ниже рекорда пары (113,17), однако для олимпийского золота её вполне хватило. «По лицу Кармен текли слёзы счастья», писали восторженные газеты. Весьма эмоциональный номер на романс Марка Минкова и Вероники Тушновой «Не отрекаются любя» с эффектным запоминающимся финалом чемпионы показали в заключительном гала-концерте, впоследствии не раз демонстрировали его в разнообразных представлениях.

После победы на Олимпийских играх в Турине в 2006 году Татьяна Навка и Роман Костомаров приняли решение завершить спортивную карьеру. Сразу же было решено, что пара сохранится и будет продолжать выступать с показательными номерами и в профессиональных шоу.

Оценки

По мнению Майи Плисецкой, Навка создала на льду убедительный и страстный образ Кармен. Роман Костомаров, пробовавшийся с разными фигуристками, отмечал, что Татьяна с самого начала была единственной партнёршей, с которой он мог добиться столь внушительных успехов. По наблюдениям Анны Семенович, в Навке есть «что-то очень страстное, сексуальное и роковое». Татьяна Тарасова выделяла трудолюбие и целеустремлённость спортсменки, отмечала, что Навка — одна из немногих фигуристок, кто на протяжении долгих лет «не потерял удовольствия от каждодневного общения с нашей профессией». Илья Авербух и Александр Жулин особо выделяли артистичность фигуристки, склонность к опасности и риску, благодаря чему она могла воплощать на льду разнохарактерные художественные образы. Жулин также отмечал, что Навка обладает «феноменальной интуицией».

После спорта

После победы на Олимпиаде в Турине Навку, в числе других отличившихся спортсменов, пригласили в Кремль на церемонию вручения правительственных премий и встречу с президентом Владимиром Путиным. На встрече в Кремле Татьяна сообщила главе государства, что ей в Москве негде жить. Вскоре олимпийским чемпионам Навке и Костомарову было предоставлено в Москве жильё. За спортивные заслуги перед Отечеством от Администрации президента России фигуристка получила 5-комнатную квартиру площадью 180 м² в жилом комплексе «Коперник» на Якиманке. С сентября 2006 года по инициативе Ильи Авербуха в России на Первом канале начали проводиться ежегодные телевизионные ледовые шоу с участием известных фигуристов-профессионалов и популярных артистов и музыкантов. В связи с этим в августе 2006 года Навка и Жулин, получивший американское гражданство^{[уточнить]}, вернулись из США в Россию, где стали одними из главных действующих лиц высокорейтингового телепроекта.

С 2006 по 2014 годы Навка ежегодно (кроме 2011) участвовала в ледовых шоу, где пара с её участием всегда оказывалась на одном из первых двух мест либо выходила в финал:

• 2006 год — «Звёзды на льду» в паре с актёром Маратом Башаровым — 1 место;
• 2007 год — «Ледниковый период» в паре с актёром Вилле Хаапасало — 2 место;
• 2008 год — «Ледниковый период-2» в паре с актёром Вадимом Колгановым — 2 место;
• 2009 год — «Ледниковый период-3» в паре с Маратом Башаровым, и с заменявшем его в пяти выпусках актёром Егором Бероевым — вышли в финал;
• 2010 год — «Лёд и пламень» в паре с певцом Алексеем Воробьёвым — 1 место;
• 2010 год — «Огни большого города», в роли Мадлен;
• 2012 год — «Ледниковый период. Кубок профессионалов» — разделила 1 место как лучшая партнёрша с Маргаритой Дробязко;
• 2013 год — «Ледниковый период-4» в паре с актёром Артёмом Михалковым — вышли в финал.
• 2014 год — Ледниковый период-5 в паре с Егором Бероевым (c 6 этапа).

Широкую известность и признание миллионов зрителей получили показательные номера пары Навка/Костомаров на различных шоу — «Кони привередливые», «Ой, да не вечер», «Юнона и Авось», «Не отрекаются, любя», «Анна Каренина», «Wow», «Жестокая любовь», «Кармен», «My Way», «Всё в твоих руках» и многие другие. По оценке Бориса Бермана, публику на всех представлениях завораживают не только артистизм и исполнительское мастерство фигуристов, но и «мощная сексуальная энергетика», исходящая от чемпионского дуэта.

6 сентября 2008 года в паре с профессиональным танцором Александром Литвиненко приняла участие в конкурсе по бальным танцам «Танцевальное Евровидение», заняв 2-е место.

Является лицом компании Oriflame.

В 2012 году являлась доверенным лицом премьер-министра и кандидата в президенты РФ Владимира Путина.

Была олимпийским послом Сочи 2014.

С 2014 года одной из основных сфер деятельности Навки является ведение праздников, вечеров, торжеств и корпоративов.

Летом 2015 года выступала в главной роли в трёхчасовом мюзикле Ильи Авербуха «Кармен» в сочинском ледовом дворце «Айсберг», постановка более полутора месяцев шла с аншлагом.

На телевидении

• В 2010 году Первый канал показал документальный фильм «Лёд и пламя», посвящённый спортивной карьере олимпийской чемпионки.
• В 2011 году была членом жюри танцевального телепроекта «Болеро».
• В 2013 году на телеканале «Звезда» вела программу «Произвольная программа».
• В 2014 году на Первом канале выступила в роли ведущей цикла документальных фильмов «Олимпийские вершины», посвящённых истории хоккея, биатлона и фигурного катания.
• С 2015 года телеведущая на телеканале Матч ТВ.

Награды и звания

• Орден Дружбы — за большой вклад в развитие физической культуры и спорта, высокие спортивные достижения (2007).

Личная жизнь и увлечения

Бурная личная жизнь фигуристки десятилетиями протекала под девизом «Каждый сам борется за своё счастье!».

С 1992 года Навка проживала и тренировалась в Монтклере в штате Нью-Джерси, США.

• В 2000 году вышла замуж за своего тренера, чемпиона мира в танцах на льду Александра Жулина, брак был зарегистрирован в мэрии Нью-Йорка. По свидетельству Жулина, отношения между ним и Навкой начались в 1994 году в Лейк-Плэсиде, где в группе Дубовой тренировались пары Навка/Гезалян и Усова/Жулин). В 1999 году супруги переехали в Нью-Йорк, где приобрели в кредит 400-метровый таунхаус на Гудзоне. В 2007 году Навка приобрела на Манхэттене квартиру площадью 123 кв. м. за 2,4 млн долларов, в 2016 году эта квартира выставлена хозяйкой на продажу.
  • 2 мая 2000 года в Нью-Йорке родилась дочь Александра; по свидетельству Навки, имеет американское гражданство. Александра стала певицей и выступает под псевдонимом Алексия.

С началом проекта «Звёзды на льду» в августе 2006 года вместе с мужем и дочерью вернулась в Москву. К 2008 году брак фактически распался, а в 2010 году Татьяна и Александр официально объявили о разводе, при этом Навка пояснила, что фактически брак длился 14 лет. В марте 2012 года в рамках телевизионного шоу «Ледниковый период. Кубок профессионалов» по следам семейной коллизии бывшие супруги единственный раз после развода выступили с драматургически насыщенным танцем под романс «За всё спасибо, добрый друг…» из фильма «Мы из будущего» — на стихи Елизаветы Стюарт в исполнении Екатерины Климовой. Оригинальный ностальгический номер «с подтекстом» вызвал благожелательные отклики в прессе, его назвали романтичным и не фальшивым.

• Некоторое время личные отношения связывали Навку с двумя её партнёрами по ледовым шоу — актёром Маратом Башаровым и музыкантом Алексеем Воробьёвым.
• В 2010 году Навка познакомилась с пресс-секретарём президента РФ Дмитрием Песковым, позже у них завязался роман. 1 августа 2015 года в Сочи состоялась свадьба Навки и Пескова.
  • 21 августа 2014 года в Подмосковье Татьяна родила вторую дочь — Надежду. Отцом ребёнка является Дмитрий Песков.

Хобби Татьяны: музыка, кулинария, кино, лошади, катание на лыжах. Навка упоминала о том, что хочет попробовать себя в актёрском амплуа и мечтает сняться в художественном фильме, стремится научиться качественно петь; однажды уже исполняла на концерте песню «А снег идёт» дуэтом с Михаилом Боярским. Её любимые актрисы — Чулпан Хаматова и Инна Чурикова.

Критика

В сентябре 2015 года Алексей Навальный опубликовал в своём блоге, который цитировал Росбизнесконсалтинг, копии документов Росреестра, согласно которым Навка в январе 2015 приобрела в подмосковном посёлке «Третья охота» на Новорижском шоссе дом площадью 779,2 м² и два земельных участка общей площадью 9373 м² стоимостью, по оценке Фонда борьбы с коррупцией, около 1 млрд рублей. Пресс-секретарь Навального заявила, что фонд готовит обращение в СК и ФСБ, так как расходы четы Песковых многократно превышают их официальные доходы, и фонд считает это незаконным обогащением. Навка в разговоре со станцией «Говорит Москва» отказалась комментировать обнародованную информацию, обозвав Навального «маньяком».

Спортивные достижения

с Р.Костомаровым за Россию

Соревнования/Сезон	1998—1999	2000—2001	2001—2002	2002—2003	2003—2004	2004—2005	2005—2006
Зимние Олимпийские игры			10				1
Чемпионаты мира	12	12	8	4	1	1
Чемпионаты Европы	11	9	7	3	1	1	1
Чемпионаты России	3	2	2	1	1		1
Финалы серии Гран-При				2	1	1	1
Этапы серии Гран-При: Skate America			4	2
Этапы серии Гран-При: Skate Canada					1
Этапы серии Гран-При: Cup of China					1		1
Этапы серии Гран-При: Trophee Eric Bompard						1
Этапы серии Гран-При: Cup of Russia	3	4	4	2	1	1	1
Этапы серии Гран-При: NHK Trophy	5	6				2

с Н.Морозовым за Белоруссию

Соревнования	1996—1997	1997—1998
Зимние Олимпийские игры		16
Чемпионаты мира	14	10
Чемпионаты Европы	12	10
Cup of Russia	6
Чемпионаты Белоруссии	1	1
Мемориал Карла Шефера		1

с С.Гезаляном за СССР и Белоруссию

Соревнования/Сезон	1991—1992	1992—1993	1993—1994	1994—1995
Зимние Олимпийские игры			11
Чемпионаты мира		9	5	7
Чемпионаты Европы		9	10	4
Skate America	1
Skate Canada International			2
Nations Cup	1
NHK Trophy		7	4	2

См. также

• Фигурное катание на зимних Олимпийских играх 1994 — танцы на льду
• Фигурное катание на зимних Олимпийских играх 1998 — танцы на льду
• Фигурное катание на зимних Олимпийских играх 2002 — танцы на льду

Документальные фильмы

• [www.1tv.ru/documentary/fi=6534 Татьяна Навка. Лёд и пламя]. Автор Гелена Гринева, режиссёр Маргарита Ловецкая, продюсер Илья Кривицкий. Красный квадрат (2010). Проверено 10 марта 2015.

Художественные фильмы

• «Лузер» , 2007 г. Режиссёры Александр Абдулов и Владимир Фатьянов. Фигуристка.

Ссылки

• [kudryats.journalisti.ru/?p=20537 КАРМЕН-СЮИТА ТАТЬЯНЫ НАВКИ]
• [www.isuresults.com/bios/isufs00003414.htm Т.Навка и Р.Костомаров] (англ.) на официальном сайте Международного союза конькобежцев.
• Елена Вайцеховская. [www.sport-express.ru/newspaper/2003-12-17/8_1/ Татьяна НАВКА, Роман КОСТОМАРОВ, Александр ЖУЛИН]. Спорт-Экспресс (17 декабря 2003). Проверено 1 августа 2015.
• Вайцеховская, Елена. [www.sport-express.ru/olympic14/newspaper/140870/ Слёзы Кармен], Спорт-Экспресс (21 февраля 2006). Проверено 14 февраля 2015.
• Дарья Сребницкая. [www.sovsport.ru/gazeta/article-item/139113 Мыльная опера Татьяны Навки]. Советский спорт (29 декабря 2003). Проверено 10 марта 2015.
• [t-navka.ru/ .ru] — официальный сайт Татьяна Александровна Навка
• Альберт Галеев. [www.vogue.ru/magazine/articles/Led_valkirii/ Лёд валькирии]. Vogue (4 ноября 2013). Проверено 11 марта 2015.
• Ксения Соловьёва. [www.tatler.ru/nashi_lyudi/366029_istoriya_lyubvi_dmitriy_peskov_i_tatyana_navka.php?sphrase_id=2333104#p=366039; История любви: Дмитрий Песков и Татьяна Навка]. Tatler (29 июля 2015). Проверено 1 августа 2015.

Отрывок, характеризующий Навка, Татьяна Александровна

– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.
– Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, – сказал он.
– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»


Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.