Наводнения в Венеции
Наводне́ния в Венеции (итал. acqua alta) — регулярные, в том числе сезонные подъёмы воды в дельте реки По, Венецианской лагуне, а также в соседних регионах северной Адриатики, которые вызывают затопление значительной части территории Венеции, а также других приморских городов по линии Кьоджа — Триест. Основная причина наводнений — ветровой нагон воды, к которому в последнее время добавился антропогенный фактор (разрушение плавней и активный дренаж заболоченных низин). Приливы и небольшие временные подъёмы уровня воды в прошлом играли благоприятную роль в жизни города, так как они уносили из его каналов сточные воды. Теперь же, когда погружение островов Венецианской лагуны ускорилось, частота наводнений увеличилась, а последствия от них значительно усугубились, поскольку солёная вода разрушает кирпичную кладку, а максимальная высота островов Венеции не превышает 2 м над уровнем моря. Своеобразным индикатором благосостояния города является его самая низкая точка — площадь Сан-Марко. Явления так называемой высокой воды, ранее наблюдавшиеся на площади в среднем 9 раз в году, теперь происходят в среднем 90-100 раз в год[1].
Природа наводнений
Наводнения в Северной Адриатике вызываются целым рядом факторов: возникающие на Адриатике циклоны с преобладанием северных ветров вызывают подъём «медленной» нагонной волны Кельвина. Также постепенно сужающаяся к северу акватория Адриатического моря направляет морские волны навстречу двигающимся во встречном направлении водам многочисленных альпийских рек, многие из которых склонны к паводкам в период с октября по январь, когда наступает дождливая средиземноморская зима. Кроме этого, нагон воды могут вызывать ветры сирокко, дующие из Сахары. Так же, как и в Санкт-Петербурге, подъём воды в Венеции усиливается из-за мелководья и пологости дна в Венецианской лагуне. Кроме наводнений в результате нагонной волны, в Венеции происходят и паводковые наводнения, связанные с таянием снегов и проливными дождями, когда стекающая в лагуну с континента вода не может быстро уйти в море из-за трёх узких проливов. Следует отметить, что город может относительно безболезненно переносить подъём воды до 1 м выше уровня моря. Однако при подъёме воды в 2 м и более под воду уходит вся суша города.
Контрмеры
Уровень моря
Уровень моря определяет процент затопления островов Венеции следующим образом:
| Уровень моря | Зона затопления |
|---|---|
| +90 см | 0,29 % |
| +100 см | 3,56 % |
| +110 см | 11,74 % |
| +120 см | 35,18 % |
| +130 см | 68,75 % |
| +140 см | 90,19 % |
| +150 см | 96,33 % |
| +160 см | 99,27 % |
| +170 см | 99,74 % |
| +180 см | 99,86 % |
| >+180 см | 100,00 % |
26 ноября 2009 года была составлена новая таблица пешеходной доступности города в зависимости от уровня моря[2]:
| Уровень моря | Пешеходная недоступность |
|---|---|
| +90 см | 1,84 % |
| +100 см | 5,17 % |
| +110 см | 14,04 % |
| +120 см | 28,75 % |
| +130 см | 43,15 % |
| +140 см | 54,39 % |
| +150 см | 62,98 % |
| +160 см | 69,43 % |
| +170 см | 74,20 % |
| +180 см | 78,11 % |
| +190 см | 82,39 % |
| +200 см | 86,40 % |
| >+200 см | 100,00 % |
Напишите отзыв о статье "Наводнения в Венеции"
Примечания
Отрывок, характеризующий Наводнения в Венеции
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.
Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
