Нагаленд
| ||
| Страна | ||
|---|---|---|
| Статус | ||
| Административный центр |
Кохима | |
| Крупнейший город |
Димапур | |
| Губернатор |
Кришан Кант Паул | |
| Главный министр |
Т.Р. Зелианг | |
| Официальный язык |
английский | |
| Население (2011) |
1 980 602 (25-е место) | |
| Плотность |
119,46 чел./км² (30-е место) | |
| Площадь |
16 579 км² | |
|
| ||
| Код ISO 3166-2 |
IN-NL | |
| [www.nagaland.nic.in Официальный сайт] | ||
Нагале́нд (хинди नागालैंड; англ. Nagaland) — небольшой по территории штат на востоке Индии. Столица — Кохима, крупнейший город — Димапур. Население 1 980 602 человек (25-е место среди штатов; данные 2011 г.). Официальный язык — английский. Ранее употреблялось также название Нага-Прадеш.
Содержание
География
Площадь территории 16 579 км² (25-е место).
История
В XII—XIII вв. наги установили контакт с ахомами, населявшими в то время территорию современного Ассама. Однако на традиционный образ жизни нагов это серьёзно не повлияло. Долгое время территории, населенные нага не входили ни в одно государство. Только в 1824—1826 годах в связи с завоеванием англичанами территории Ассама равнинные территории проживания нага попали под их контроль[1]. В 1872—1873 годах британские власти отделили горные районы, населенные нага, в своего рода резерват: индийцам было запрещено без специального разрешения посещать земли горцев[1]. В конце XIX века среди нага распространилось христианство — его проповедь оказалась успешной во многом потому, что отсутствовало влияние индуизма и ислама. В 1881 году в составе Ассама была создана особая административная единица Горы Нага. Возникла организация «Клуб Нага», которая в 1929 году требовала самоопределения[2]. После провозглашения независимости Индии в 1947 году территория входила в состав штата Ассам. В то время Нагаленд назывался Нага-Хилз-Тюнсан. Однако местное население испытывало недовольство и боролось за самоопределение. В 1951 году был проведен референдум, в ходе которого 99,9 % проголосовавших высказались за создание независимого Нагаленда, а в 1952 году нага бойкотировали выборы в индийский парламент[2]. Поэтому в 1961 году территория была переименована в Нагаленд и получила статус штата Индийского Союза, формально провозглашённого 1 декабря 1963 года.
Штат был провозглашён 16-м штатом Индийского Союза. Он граничит с Ассамом на западе, Аруначал-Прадешем на севере, Манипуром на юге, а также с государством Мьянма на востоке. Нагаленд имеет семь административных районов, которые населяют 16 основных племён и других народностей.
Население
На территории штата проживают племена нага, говорящие на языках сино-тибетской семьи. Всего можно выделить 16 основных этнических групп и множество более мелких. Несмотря на родство языков и некоторую общность культурных традиций, жители Нагаланда не образуют единого народа, племена живут в сильной изоляции друг от друга (в силу географических условий).
В антропологическом отношении население относится преимущественно к индо-монголоидной группе.
Административно-территориальное деление
Штат включает в себя 11 округов:
В 1963 году Нага-Прадеш состоял из трёх округов: Кохима, Туенсанг и Мококчунг. В 1973 году к ним были добавлены четыре новых округа: Зунхебото и Вокха (из округа Мококчунг), Мон (из округа Туенсанг) и Пхек (из округа Кохима). В 1980-е годы часть округа Туенсанг была передана в состав округа Мон, а часть округа Пхек — в состав округа Зунхебото.
В 1998 году из части округа Кохима выделен округ Димапур. В 2002 году округ Туенсанг был разукрупнён с выделением округа Лонгленг. В 2004 году выделен новый округ Перен из округа Кохима, а также новый округ Кипхире из округа Туенсанг.
Политика
В Нагаленде давно тлеет этнический конфликт, который за 1992—2012 годы унес 3432 жизни[3]. Стоит отметить, что подавляющее большинство погибших — повстанцы-боевики: например, за 2003—2012 годы были убиты всего 10 правоохранителей[4]. Жертвы среди гражданского населения за 2003—2012 годы не превышали несколько десятков человек[3]. В то время, как боевиков за это время погибло больше тысячи[3]. В сентябре 2009 аналитики МВД Индии опубликовали свои оценки влияния и боевого потенциала повстанцев из левохристианских партизанских группировок нага. В целом, по «уровню повстанческого насилия» штат Нагаленд считается «третьим среди штатов Северо-Востока», после соседних штатов Манипур и Ассам. Повстанцы-нага оперируют не только в Нагаленде (по данным МВД, «в 10 из 11 округов» этого штата), но и в 4 округах Манипура, 2 округах Ассама и 2 — штата Аруначал-Прадеш, а также в Мьянме. Причем в Мьянме превалируют повстанцы из Национального социалистического совета Нагаленда, возглавляемого С. Кхаплангом, а в самом Нагаленде — из Национального социалистического совета Нагаленда, возглавляемого Исаком Чиси Сву и Тхуингаленгом Муивахом. Обширные территории де-факто не подчиняются ни властям Индии и Мьянмы, ни местным органам власти, а их население считает себя гражданами Народной республики Нагалим.
Согласно оценке МВД Индии, «власть параллельного правительства Народной республики в той или иной мере признают почти все из 1317 деревень Нагаленда». «Годовой бюджет так называемой Народной республики» в 2008 году «был в диапазоне от 2 до 2,5 миллиардов индийских рупий, а до 2006 года он составлял от 200 до 250 миллионов рупий в год». По данным индийских спецслужб, за 2008 год Армия нага (вооруженное крыло Национального социалистического совета Нагаленда) «увеличила количество боевиков с 3 до 5 тысяч, большей частью за счёт того, что в неё массово переходят бойцы из других повстанческих группировок нага. Состоит Армия нага из одной бригады и 6 батальонов, а также из нескольких „городских команд“ и „специальных мобильных групп“. Главнокомандующим Армии нага является С. Хунгши».
При этом «самые крупные легальные общественные организации нага, Ассоциация матерей нага, Нага Хохо, Народное движение нага за права человека, Студенческая федерация нага и Объединенный совет нага уже особо не скрывают, что активно поддерживают именно Национальный социалистический совет Нагаленда Исака и Муиваха. Влияние этой организации откровенно превалирует по сравнению с другими группировками, как левохристианскими, так и националистическими». Для сравнения, по всё тем же оценкам индийского МВД, под ружьём у Национального социалистического совета Нагаленда «ещё недавно находилось до 2 тысяч боевиков, но в последнее время их количество уменьшилось из-за того, что часть из них переходит в ряды Армии нага». Существуют также повстанческие КПП: «На национальном шоссе № 39, начиная с Манипура, годами существуют 26 контрольно-пропускных пунктов одной только Армии нага, которые, в том числе, взимают революционный налог в пользу Народного Нагалима. Каждое транспортное средство должно уплатить за проезд 4 тысячи рупий. Существование и расположение этих постоянных КПП хорошо известно не только всем проезжающим по шоссе, но и властям штатов Манипур и Нагаленд, полицейскому начальству и командирам вооружённых подразделений индийской армии, в частности „Ассамских стрелков“, однако они не в силах что-либо поделать»[5].
Экономика
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
Транспорт
Около Димапура имеется аэропорт, также штат связан с внешним миром железными и обычными дорогами.
Культура
В Нагаленде развито народное искусство, традиции которого передаются из поколения в поколение. Музыка здесь является неотъемлемой частью жизни. Народные песни прославляют предков, мужество воинов и героев. Поэтические песни о любви рассказывают о трагических историях любви.
Нынешнее поколение нагов производит одежду, сочетающую современные и традиционные техники. Нагаленд считается центром моды в восточной Индии.
У каждого племени есть своё традиционное церемониальное одеяние: разноцветные «копья» и «дао», украшенные козлиной шерстью; головные бамбуковые уборы, переплетённые стеблями орхидей и украшенные зубами кабана и перьями птицы-носорога. В прежние времена каждый воин своей доблестью должен был заслужить эти предметы.
Достопримечательности
|
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
Напишите отзыв о статье "Нагаленд"
Примечания
- ↑ 1 2 Яковлев А. Ю. Особенности этнического терроризма в индийском штате Нагаленд // Государственное и муниципальное управление в XXI веке: теория, методология, практика. — 2014. — № 12. — С. 48
- ↑ 1 2 Яковлев А. Ю. Особенности этнического терроризма в индийском штате Нагаленд // Государственное и муниципальное управление в XXI веке: теория, методология, практика. — 2014. — № 12. — С. 49
- ↑ 1 2 3 Яковлев А. Ю. Особенности этнического терроризма в индийском штате Нагаленд // Государственное и муниципальное управление в XXI веке: теория, методология, практика. — 2014. — № 12. — С. 50
- ↑ Яковлев А. Ю. Особенности этнического терроризма в индийском штате Нагаленд // Государственное и муниципальное управление в XXI веке: теория, методология, практика. — 2014. — № 12. — С.50
- ↑ [proletar.org.ua/news/3879/21092009-narodnaya-respublika-nagalim-glazami-indiiskikh-spetssluzhb 21.09.2009. Народная республика Нагалим глазами индийских спецслужб]
Ссылки
- [www.nagaland.nic.in Официальная страница]
| ||||||||
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Нагаленд
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
