Нагель, Ларион Тимофеевич
Поделись знанием:
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
| Ларион Тимофеевич Нагель нем. Ludwig von Nagel <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 1791 — 13 декабря 1797 | ||||
| Монарх: | Екатерина II; Павел I | |||
| Предшественник: | М. М. Арсеньев | |||
| Преемник: | должность упразднена; П. Я. Аршеневский как губернатор | |||
| ||||
| 26 октября 1798 — 26 сентября 1800 | ||||
| Монарх: | Павел I | |||
| Рождение: | 1738 | |||
| Смерть: | 1808 | |||
| Военная служба | ||||
| Годы службы: | 1748—1797; 1798—1800 | |||
| Принадлежность: |  Российская империя
| |||
| Род войск: | армия | |||
| Звание: | генерал-майор, в гражданской службе действительный тайный советник | |||
| Командовал: | полком | |||
| Сражения: | война с Барской конфедерацией (1769—1772); Кавказская война | |||
| Награды: |
Орден Святого Георгия 4-й ст. (1781), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1785), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1792), Орден Святого Александра Невского (1799) | |||
Ларион Тимофеевич Нагель (нем. Ludwig von Nagel; 1738[1] — 1808[1]) — действительный тайный советник, правитель Иркутского наместничества, лифляндский и эстляндский генерал-губернатор.
Содержание
Биография
Происходил из голландских дворян[1]. На службу поступил в 1748 году. 13 марта 1763 года произведён в ротмистры, 1 января 1770 года — в секунд-майоры. В 1772 году в чине премьер-майора участвовал в войне с Барской конфедерацией (1769—1772) под командованием А. В. Суворова[2], который высоко оценил Нагеля:Сей господин майор во всю его бытность в команде моей находился, человек исправной и усердной к службе, как и его командою весьма доволен, которого с его офицерами рекомендую отменными.— цит. по:[3]
27 октября 1775 года получил чин подполковника. в 1776—1778 годах командовал Ахтырским гусарским полком[1]. 22 сентября 1779 года произведён в полковники. С 24 ноября 1780 по 21 апреля 1789 — командир Кабардинского полка.
В Кавказской войне командовал Селенгинским полком[4]. 6 мая 1784 г. основал крепость Владикавказ[5]. 2 ноября 1785 г. отряд под его командованием разбил 20-тысячные отряды шейха Мансура у села Татартуп[5]. 30 ноября 1785 года императрица Екатерина II в рескрипте, данном на имя светлейшего князя Потёмкина-Таврического, отметила выдающиеся заслуги полковника Нагеля и наградила его орденом св. Владимира 3-й степени. В 1787 году произведён в бригадиры, а 14 апреля 1789 года — в генерал-майоры.
В 1791 году был назначен правителем Иркутского наместничества с производством в тайные советники, и за свои труды по управлению краем в 1792 году награждён орденом св. Владимира 2-й степени. Высочайшим указом 13 декабря 1797 года Нагель согласно прошению был уволен от должности иркутского наместника, «за ревностную же и похвальную его 49-ти летнюю службу» Всемилостивейше пожалован в действительные тайные советники с производством жалованья до смерти.
Тем не менее, спустя год, 26 октября 1798 года, Нагель был вновь принят на службу и Высочайшим указом назначен лифляндским и эстляндским генерал-губернатором с жалованием по 6000 рублей в год. В июле 1799 года ему была пожалована аренда, а 22 октября того же года император Павел I указом на имя государственного казначея барона А. И. Васильева повелел отдавать Нагелю часть дохода с каждого корабля, приходившего в Ригу; три дня спустя он был награждён орденом Святого Александра Невского. 26 сентября 1800 года Нагель был уволен от службы с обращением получаемого им жалования "в пенсион, по жизнь".
В 1802 году был обвинен в «якобинстве», но оправдался.
Награды
- Орден Святого Георгия 4-й степени (26 ноября 1781, № 329 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова)
- Орден Святого Владимира 3-й степени (1785 год)
- Орден Святого Владимира 2-й степени (15 апреля 1792 года)
- Орден Святого Александра Невского (25 октября 1799 года)
Напишите отзыв о статье "Нагель, Ларион Тимофеевич"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Пишчевич А. С., 1885.
- ↑ [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1780-1800/Suvorov/Sb_dok_I/381-400/383.htm Рапорт А. В. Суворова А. И. Бибикову о принятии поста в Величке майором Л. Т. Нагелем и прибытии в Краков обоза с боеприпасами]. Восточная литература (1 мая 2012). Проверено 13 мая 2012. [www.webcitation.org/6ApIy1um9 Архивировано из первоисточника 20 сентября 2012].
- ↑ [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1780-1800/Suvorov/Sb_dok_I/461-480/462.htm 1772 г. июля 3. — Сообщение А. В. Суворова генерал-майору М. Ф. Каменскому о сложившейся обстановке на театре военных действий]. Восточная литература (1 мая 2012). Проверено 13 мая 2012. [www.webcitation.org/6ApIyavvy Архивировано из первоисточника 20 сентября 2012].
- ↑ Эта информация, приведённая на сайте Руниверс, требует уточнения, так как по времени совпадает с периодом командования Кабардинским полком, указанным на странице Кабардинский 80-й пехотный полк и у А. С. Пишчевича (1885; см. в ссылках).
- ↑ 1 2 [www.runivers.ru/vh/18_analitics_kavkaz.php Военные действия на Северном Кавказе 1763—1801 гг.]. — Руниверс. Проверено 13 мая 2012. [www.webcitation.org/6ApIz4fVX Архивировано из первоисточника 20 сентября 2012].
Ссылки
- Нагель, Ларион Тимофеевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- Пишчевич А. С. [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XVIII/1780-1800/Piscevic/primtext1.phtml#219 Комментарии : № 219] // Жизнь Александра С. Пишчевича, им самим описанная. 1764—1805 : В 3-х ч. — М.: [О-во истории и древностей росс. при Моск. ун-те], 1885. — 274 с.
Литература
- Пономарёв В. П., Шабанов В. М. Кавалеры Императорского ордена Святого Александра Невского. 1725—1917. Т. 1. — М., 2009. — С. 619. — ISBN 978-5-89577-143-3
Отрывок, характеризующий Нагель, Ларион Тимофеевич
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
Категории:
- Родившиеся в 1738 году
- Умершие в 1808 году
- Персоналии по алфавиту
- Генерал-майоры (Российская империя)
- Действительные тайные советники
- Персоналии:Иркутская губерния
- Лифляндские губернаторы
- Кавалеры ордена Святого Георгия IV класса
- Кавалеры ордена Святого Владимира 3 степени
- Кавалеры ордена Святого Владимира 2 степени
- Кавалеры ордена Святого Александра Невского
