Надир Мухаммад
| Надир Мухаммад | ||
| ||
|---|---|---|
| — 1645 | ||
| Коронация: | 1642, Бухара | |
| Предшественник: | Имамкули | |
| Преемник: | Абдулазизхан | |
| Рождение: | формат неверен Бухара | |
| Смерть: | 1651 Мекка | |
| Род: | Аштарханиды | |
| Отец: | Дин Мухаммад | |
| Дети: | Абдулазизхан (1645—1680) | |
Надир Мухаммад (1594—1651), годы правления 1642—1645, четвёртый хан Бухарского ханства из узбекской[1] династии джанидов — Аштарханидов.
Содержание
Правление
К концу своего правления всесильный правитель Бухарского ханства Имам-кулихан (1611-1642) ослеп и решил отказаться от престола в пользу своего брата Надир Мухаммада (1642-1645).
Было проведено две коронации: одна в Самарканде, затем в Бухаре. Надир Мухаммад до восшествия на престол был наместником в Балхе.
В правление Надир Мухаммадхана (1642—1645) Туркестан и Ташкент оставались в составе государства аштарханидов. Об этом свидетельствует Кипчакхан: "От самых отдаленных мест Туркестана и до берегов реки Мургаб хутба и чекан [монеты] украсились его именем". Однако население, видимо, продолжало выступать против господства аштарханидов, ибо, как указывал далее тот же автор, Надир Мухаммад "послал Назарбай бурути и большую часть эмиров для упорядочения и устройства дел Андижана и Туркестана".[2]
Надир Мухаммадхан не смог сохранить баланс политических сил в ханстве, которое стало разрываться центробежными силами. На сей раз волнения происходили в Ходженде. Населению удалось привлечь на свою сторону и присланных сюда для наведения порядка эмиров, так как "Назарбай и другие [эмиры] в городе Ходженде возвели [на престол] некоего юношу именем Санджар султан, внука Имамкулихана".[2] Узнав об этих событиях, "Надир Мухаммадхан предписал своему сыну Абдалазиз султану устранить эту смуту. Когда он достиг окрестностей Ходженда, мятежные эмиры вышли ему навстречу. Султан обласкал и одарил это общество почетными халатами. Назарбай и иже с ним обратились к нему [со следующими] словами увещевания: "Мы-де выдадим Санджар султана твоим мулазимам с условием,, что хутбу и чекан [монеты] на управление Тураном украсим твоим Именем". То есть ему предлагали занять ханский престол аштарханидов. Однако султан Абдалазиз отклонил эту авантюру, но ему сказали: "Если ты не соблаговолишь принять [наши условия], то мы погубим тебя и твоего отца".[2]
Волнения в Ходженде распространились по всему Бухарскому ханству. Они были столь сильными, что даже взбунтовалось находившееся в распоряжении Надир Мухаммадхана войско. С несколькими приближенными ему пришлось бежать в Балх. Однако здесь против него восстали даже его сыновья. Надир Мухаммадхан не смог подавить мятеж, который принял угрожающие размеры. Ему пришлось призвать на помощь правителя Индии Шах Джахана (1623—1659), потомка Бабура.
Вскоре бухарскому хану стало известно, что истинная цель войск из Индии — оккупация части территории Бухарского ханства и пленение его самого. Хан с большим трудом пробился в Иран и обратился к шаху с просьбой оказать содействие в восстановлении его власти в Бухаре.
Тем временем в Ходженде Назарбай убил Санджар султана, а ханом стал Абдалазиз (1645—1680), который возглавил борьбу против войск Индии и Ирана. Волнения в Ходженде оказали влияние на судьбу Бухарского ханства, стали причиной мятежа против Надир Мухаммадхана, вторжения индийских и иранских войск и, наконец, отречения Надир Мухаммадхана от власти, которого заменил Абдалазизхан.
В результате Надир Мухаммадхан вынужден был бежать в Балх к сефевидам, а бухарский престол занял его сын Абдулазизхан (1645-1680).
Внешние отношения
При правлении Надир Мухаммад-хана поддерживались оживленные дипломатические и торговые отношения с Россией.
В 1642 году Михаил Фёдорович отправил посольство в Бухару во главе с Гороховым и Грибовым.[3]
В 1644 году Надир Мухаммед-хан отправил посла Кази Ногая в Москву.
Политика в области культуры
По приказу Надир Мухаммадхана известный учёный Махмуд ибн Вали написал знаменитую энциклопедию «Бахр ал-асрар» (Море тайн).
Смерть
Надир Мухаммадхан скончался в 1651 году во время хаджа, похоронен в Медине рядом с могилой своего брата Имам-кулихана.
Напишите отзыв о статье "Надир Мухаммад"
Примечания
- ↑ Анке фон Кюгельген, Легитимация среднеазиатской династии мангитов в произведениях их историков (XVIII-XIXвв.). Алматы: Дайк-пресс, 2004,c.68-69
- ↑ 1 2 3 История Казахстана в персидских источниках. Т.5. Алматы: Дайк-Пресс, 2007, с.378
- ↑ Уляницкий В.А., Сношения России с Среднею Азиею и Индией в XVI—XVII вв. М., 1889, с. 19
Литература
- История Узбекской ССР. Том 1. Ответственный редактор Я.Г.Гулямов. Ташкент, 1967.
- История Узбекистана. Т.3. Т.,1993.
Отрывок, характеризующий Надир Мухаммад
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
