Надолго ли?
| Надолго ли? | |
| For Keeps? | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Джерри Белсон |
| Автор сценария |
Денис Де-Клю |
| В главных ролях | |
| Кинокомпания |
ML Delphi Premier Productions, |
| Длительность |
98 мин. |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Надолго ли?» (англ. For Keeps?) — фильм 1988 года с Молли Рингвальд и Рэнделлом Батинкоффом в роли Дарси и Стэна, двух любящих друг друга старшеклассников. Сложности наступают, когда Дарси беременеет незадолго до окончания школы и решает сохранить ребёнка. Этот фильм отмечают как последний из молодёжных фильмов Рингвальд и приводят его в качестве примера одной из наиболее зрелых ролей актрисы, особенно в сцене, где Дарси страдает от послеродовой депрессии после рождения ребёнка.
Содержание
Сюжет
В Кеноше, Висконсин, Дарси является редактором школьной газеты и её многолетний парень, Стэн, учатся на последнем году обучения в школе и уже приняты в хорошие колледжи; до поступления в колледж на журналистику Дарси собирается съездить в путешествие со своей матерью в Париж, тогда как Стэн собирается изучать архитектуру в калифорнийском технологическом институте. При помощи Лилы, лучшего друга Дарси (Шэрон Браун), парочка проводит совместные выходные, они спят вместе, и Дарси беременеет. Они объявляют об этой новости на День благодарения и ни мать Дарси, Донна, (Флинн), которую оставил муж и она одна воспитывала Дарси, ни родители-католики Стэна (Марс и Феррелл), не поддерживают молодых. Соответственно, они призывают пару сделать аборт или написать отказ от ребёнка для его последующего усыновления другими. Дарси планирует сделать аборт, но не идёт на это без одобрения Стэна.
На Рождество подростки объявляют о своих планах сохранить ребёнка, в результате чего у них рвутся отношения с родителями. Они снимают старую квартиру и женятся, чем вызывают восторг друзей. По совету своей наставницы Дарси бросает школу, но продолжает готовиться к выпускным экзаменам. Студенческий бал прерывается, когда у Дарси отходят воды. Хотя ребёнок Тея здорова, Дарси страдает от послеродовой депрессии, отказываясь даже подержать свою дочь. А Стэн пытается работать неполный рабочий день, чтобы оплачивать их счета. Лишь когда Дарси слышит приход незваного гостя (оказавшегося отцом Стэна), забирающего младенца, чтоб позаботиться о нём, молодая женщина выходит из своей депрессии.
Не говоря Дарси, Стэн жертвует университетской стипендией, так как у молодожёнов нет своего жилья. В то же время Стэн берёт вторую непосильную работу, но неоплаченные счета накапливаются и в результате супруги переезжают с Донной, которая разлучает Стэна и Дарси и Стэн начинает сильно пить. Местная сплетница Микаэла (Мишель Дауни) информирует Дарси об обмане со стипендией и привлекает лучшего друга Стэна, Криса (Джон Зэрчан), планируя убедить парня всё-таки согласиться отучиться в колледже. План предполагает уход Стэна и аннулирование брака. Стэн примиряется со своими родителями, но его сердце разбито из-за разлуки с Дарси.
Стэн приходит в вечернюю школу Дарси, чтобы сообщить ей о том, что он подал заявление от имени их обоих на получение стипендии в университете Висконсин-Мэдисон. Но Дарси уезжает с Крисом и Стэн пытается догнать их. Затем Дарси рассказывает матери о своей неуверенности и под её сильным влиянием та возвращается в пустую школу в поисках Стэна. Они находят друг друга и мирятся.
В ролях
- Молли Рингуолд — Дарси
- Рэнделл Батинкофф — Стэн
- Rtyytn Марс — Минир Бобруч
- Мириам Флинн — Донна Эллиот
- Поли Шор — Ретро
- Кончата Феррелл — Меврю Бобруч
- Шэрон Браун — Лила
- Джон Зэрчен — Крис
Съёмки фильма
Фильм показывает Кеноши, Висконсин, и частично снимался там же. Первоначальным местом съёмок был Виннипег, Манитоба, Канада.
У фильма было несколько рабочих названий, одним из которых было Maybe, Baby (под которым картина известна в одной из заморских территорий), и For Keeps?, пока не остановились на окончательном варианте.
Фильм отмечен дебютом Поли Шора, который снялся во второстепенной роли друга Стэна.
Музыкальное оформление фильма наподобие колыбельной версии песни «Be My Baby» исполнено композитором Элли Гринвич.
Напишите отзыв о статье "Надолго ли?"
Ссылки
- «Надолго ли?» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.rottentomatoes.com/m/for_keeps/ Надолго ли?] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Надолго ли?
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
