Надь, Коста

	Коста Надь
	серб. Коста Нађ, венг. Nagy Kosztá
Дата рождения	13 мая 1911
Место рождения	Петроварадин, Австро-Венгрия
Дата смерти	19 ноября 1986 (75 лет)
Место смерти	Белград, СФРЮ
Принадлежность	Югославия: Югославская королевская армия; Народно-освободительная армия Югославии; Югославская народная армия;
Род войск	сухопутные войска
Годы службы	1937—1939, 1941—1976
Звание	генерал армии
Часть	35-я пехотная дивизия; Главный штаб НОАЮ в Боснии и Герцеговине;
Командовал	рота Балканского батальона; 3-й боснийский армейский корпус; Главный штаб НОАЮ в Воеводине; 3-я югославская армия;
Сражения/войны	Гражданская война в Испании Брунетская операция; Битва на Эбро; ; Народно-освободительная война Югославии Бихачская операция (1942); Сербский прорыв; Операция «Кугельблиц»; Сремский фронт; Битва за Батину; ;
Связи	Душанка Надь (супруга); Бранко Надь (сын)

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Надь.

Коста Надь (серб. Коста Нађ, венг. Nagy Kosztá; 13 мая 1911, Петроварадин — 19 ноября 1986, Белград) — югославский военный деятель, генерал армии, Народный герой Югославии.

Биография

Родился 11 мая 1913 года в Петроварадине, Австро-Венгрия. Там же окончил начальную школу и гимназию. Затем семья переехала в Загреб. Получил военное образование в унтер-офицерской школе в Билечи (1931). Служил в королевской армии в звании унтер-офицера. В 1934 году за коммунистическую деятельность Коста Надь был осуждён на 2 года тюрьмы, но ему удалось бежать в Загреб, где он находился на нелегальном положении. В 1937 году вступил в ряды Коммунистической партии Югославии.

Гражданская война в Испании

В 1937—1939 годах принимал участие в гражданской войне в Испании. В составе интернациональных бригад был командиром взвода, позже командиром Балканского батальона. В битвах при Брунето и на Эбро был четырежды ранен. Дослужился до звания капитана и был награждён испанским республиканским Орденом свободы.

После поражения республиканцев Коста Надь с несколькими сотнями югославских добровольцев перешёл французскую границу, где был интернирован французскими властями. Находился в лагерях для интернированных лиц до мая 1941 года, после чего через Германию перебрался в оккупированную Югославию.

Вторая мировая война

Вернувшись в Югославию летом 1941 года, включился в партизанскую борьбу против оккупантов. С 26 ноября 1941 года входил в состав Главного штаба партизанского движения Боснии и Герцеговины, затем возглавлял оперативный штаб в Боснии.

В течение 1942 года войска под командованием Надя освободили значительные территории в Боснии. Со 2 по 4 ноября 1942 года Коста Надь руководил партизанскими соединением во время одной из крупнейших операций Народно-освободительной войны — Бихачцкой.

В ноябре 1942 года, когда была создана Народно-освободительная армия Югославии и образован I боснийский корпус, Надь был назначен его командиром. За боевые заслуги в мае 1943 года ему, вместе с другими офицерами, было присвоено звание полковника, а за несколько месяцев — генерала.

Основной задачей подразделений, которыми командовал Надь, осенью 1943 года был рейд на восток, в Сербию. Его удалось осуществить только в 1944 году. В начале 1944 года он был назначен комендантом Главного штаба Воеводины.

Осенью 1944 года и в течение зимы 1944—1945 годов подразделения, которыми командовал Надь (из которых 1 января 1945 года была сформирована Третья армия НОАЮ в составе 16-й, 36-й и 51-й дивизий), форсировали Дунай и Драву, открыв Сремский фронт, и освободили Воеводину, Баранов и Славонию. В мае 1945 года были разгромлены последние вражеские формирования в районе Целовца, Целье и Марибора.

После войны

После освобождения Югославии занимал ряд руководящих должностей в югославской Народной армии — командовал армией, затем армейским округом, был начальником Управления кадров, помощником Союзного секретаря народной обороны. Вышел в отставку в 1976 году.

Был членом Союзной скупщины. После Седьмого конгресса Союза коммунистов Югославии (1958 год) четыре раза избирался в состав Центрального комитета СКЮ. Был членом Совета федерации.

Умер 19 ноября 1986 года. Похоронен на Новом кладбище в Белграде вместе со своей женой Душанкой Надь.

Семья

Супруга — Душанка Надь, майор Югославской народной армии. Сын — Бранко Надь, автогонщик, многократный чемпион Югославии.

Награды

Коста Надь был награждён следующими наградами:

Орденом народного героя Югославии
Орденом героя социалистического труда
Орденом Свободы
Орденом военного флага
Орденом партизанской звезды (дважды)
Орденом «За заслуги перед народом»
Орденом братства и единства
Орденом Югославской народной армии (дважды)
Орденом за храбрость
Медалью «Партизанская память»
Орденом Кутузова второй степени

Библиография

Војна енциклопедија (књига пета). Београд 1973. година.
«Народни хероји Југославије». Београд: Младост. 1975.
Залесский К. А. Кто был кто во второй мировой войне. Союзники СССР. М., 2004

Напишите отзыв о статье "Надь, Коста"

Отрывок, характеризующий Надь, Коста

– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.