Назад в будущее (фильм)

Эта статья посвящена первому фильму кинотрилогии «Назад в будущее»

Назад в будущее
Back to the Future
Жанр	приключенческий фильм комедия фантастика
Продюсер	Боб Гейл Нил Кэнтон Исполнительные продюсеры: Стивен Спилберг Фрэнк Маршалл Кэтлин Кеннеди
В главных ролях	Майкл Джей Фокс Кристофер Ллойд Томас Ф. Уилсон Криспин Гловер Леа Томпсон
Кинокомпания	Universal Pictures Amblin Entertainment
Длительность	116 мин.
Бюджет	~ 19 млн долл.
Сборы	381 109 762 долл.
Следующий фильм	Назад в будущее 2
Выход фильма «Назад в будущее» (оригинальное название — Back to the Future)

«Назад в будущее» (англ. Back to the Future) — фантастический приключенческий фильм режиссёра Роберта Земекиса и исполнительных продюсеров Стивена Спилберга, Фрэнка Маршалла и Кэтлин Кеннеди. Премьера состоялась 3 июля 1985 года в США и Канаде. Сценаристами фильма выступили Боб Гейл и Роберт Земекис. В фильме снимались Майкл Джей Фокс в роли Марти Макфлая, а также Кристофер Ллойд, Леа Томпсон, Криспин Гловер и Томас Ф. Уилсон.

«Назад в будущее» — это история о подростке, который случайно попал из 1985 года в 1955 год. Он встречается со своими родителями, учащимися средней школы, и случайно пробуждает к себе романтический интерес со стороны своей матери. Марти должен исправить вызванные им нарушения в ходе истории, заставив своих родителей полюбить друг друга, а также найти способ вернуться обратно в 1985 год.

Фильм стал самым успешным фильмом года, собрав более 380 млн долларов США по всему миру, а также получив многочисленные положительные отзывы критиков. Он завоевал премию «Хьюго» за лучшую постановку и «Сатурн» за лучший фантастический фильм, а также «Оскар», «Золотой глобус» и BAFTA — самые престижные кинонаграды США и Великобритании. Президент США Рональд Рейган даже употреблял цитаты из фильма. В 2006 году Библиотека Конгресса США выбрала этот фильм для сохранения в Национальный реестр фильмов, а в июне 2008 года Американский институт киноискусства признал фильм лучшим в жанре научной фантастики.

Фильм положил начало трилогии «Назад в будущее», включающей также фильмы «Назад в будущее 2» (1989) и «Назад в будущее 3» (1990), а также серии мультфильмов и комиксов.

Кино-театральный слоган фильма: «Семнадцатилетний Марти МакФлай вчера пришёл домой пораньше. На 30 лет раньше» (англ. 17 year old Marty McFly got home early last night. 30 years early).

Сюжет

1985

Марти Макфлай — обычный семнадцатилетний американский подросток, живущий в 1985 году в неблагополучной семье Макфлаев в городке Хилл-Вэлли (Калифорния). Его отец Джордж постоянно терпит издевательства и насмешки своего шефа Биффа Таннена, его мать Лоррейн — алкоголичка с избыточным весом. Утром 25 октября 1985 года его друг-учёный, доктор Эмметт Браун по прозвищу Док, звонит Марти и просит встретиться в 1:15 ночи у торгового центра «Две сосны», чтобы показать ему нечто удивительное. В это время многочисленные часы в комнате Дока начинают синхронно звонить. Марти понимает, что опаздывает в школу, прощается с Доком и на скейтборде отправляется на занятия, цепляясь к проезжающим автомобилям.

В школе он встречает свою подругу Дженнифер, которая тоже умудрилась опоздать. Они попадаются на глаза директору Стрикленду, который выписывает квитанцию за опоздание обоим, напоминая Марти о том, что его отец всегда был неудачником и его тоже ждёт такая участь. После занятий Марти и его музыкальный коллектив проходят прослушивание, но музыкальная комиссия не принимает его музыку. Дженнифер советует ему не расстраиваться и продолжать заниматься музыкой. В этот момент какая-то старушка даёт Марти листовку, призывающую сохранить часы на здании суда, которые уже 30 лет находятся в нерабочем состоянии после удара молнии. Вечером за ужином его мать рассказывает о том, какими были их отношения с его отцом и как они познакомились, когда тот попал под машину её отца.

Марти встречается с Доком, как и планировалось. Тот демонстрирует юному другу DeLorean DMC-12, модифицированный им под машину времени. Она работает при помощи плутония, который генерирует 1,21 ГВт мощности для устройства, которое изобретатель назвал потоковым накопителем. Док объясняет, что для перемещения во времени необходимо достигнуть скорости 88 миль в час (142 км/ч). Посадив своего пса Эйнштейна в машину, он отправляет его в будущее ровно на одну минуту. Собака благополучно возвращается, и затем Док делится на видеокамеру своими планами относительно путешествия на 25 лет вперед (в 2010 год). Однако в этот момент он замечает, что ливийские террористы, у которых он украл плутоний, когда они заказали у него ядерную бомбу, нашли его, и их микроавтобус приближается. Марти спасается, прыгнув в DeLorean, однако на его глазах один из террористов расстреливает Дока в упор из автомата. Террористы пускаются в погоню за Марти, и один из них уже собирается взорвать машину доктора Брауна из гранатомёта, но в этот момент Марти достигает скорости 88 миль в час и исчезает, переместившись в 5 ноября 1955 года, поскольку эта дата была введена Доком в счётчике (день, когда Дока посетило видение потокового накопителя, воплощённого в машине времени).

1955

Переместившись во времени, Марти оказывается на ферме Пибоди, на месте которой позднее появится торговый центр «Две сосны». Машина на полной скорости влетает в сарай. Из-за противорадиационного костюма, который Макфлай надел, когда помогал Доку заправлять машину плутонием, семья фермера принимает Марти за инопланетянина, а DeLorean за космический корабль. Спасаясь на машине от разъярённого Пибоди, пытающегося застрелить «пришельца» из ружья, Марти нечаянно сбивает одну из двух сосен возле дома фермера (впоследствии в будущем торговый центр будет назван уже «Одинокая Сосна», а не «Две Сосны»). Решив, что всё это лишь кошмарный сон, Марти едет домой, но обнаруживает, что район, в котором он живёт (точнее, будет жить), ещё даже не застроен. Марти прячет машину за рекламным щитом нового района Lyon Estates и отправляется в город пешком.

В городе Марти убеждается, что попал в 1955 год, увидев дату в газете, затем заходит в кафе, где встречает своего отца Джорджа, на тот момент — своего ровесника. Следя за Джорджем, Марти наблюдает, как тот, взобравшись на дерево, подглядывает из бинокля за переодевающейся дома Лоррейн и, сорвавшись, падает прямо на дорогу под проезжающий автомобиль её отца. Марти прыгает, чтобы спасти его, и принимает удар на себя. Очнувшись, Марти видит Лоррейн, молодую и стройную, которая в него влюбляется. Она ошибочно называет его Кельвином Кляйном, потому что это имя написано у Марти на трусах. Марти уворачивается от её приставаний и, пообедав с семьёй Бейнс, отправляется на поиски Дока Брауна.

Марти отыскивает Дока по адресу из справочника, убеждает его, что прибыл из будущего, и просит помочь вернуться в 1985 год. Док объясняет, что плутоний, необходимый для создания мощности в 1,21 ГВт, в пятидесятые годы — большая редкость, и заменить его может разве что разряд молнии. Марти вспоминает о листовке из будущего, в которой говорилось, что молния ударит в часы на здании суда в следующую субботу, 12 ноября, ровно в 22:04. Док берёт на себя задачу вернуть подростка назад в будущее и предупреждает: чтобы не нарушить пространственно-временного континуума, Марти не должен ни с кем общаться. Однако Марти уже изменил ход истории, помешав знакомству своих родителей. Теперь, по мнению Дока, он во что бы то ни стало обязан свести их, иначе попросту исчезнет. Марти вспоминает, что у него с собой семейная фотография 1984 года, на которой он изображён с братом Дэйвом и сестрой Линдой. С ужасом обнаружив, что у Дэйва на снимке нет головы, он понимает, что Док прав.

Всю неделю Марти усиленно пытается подружить Джорджа и Лоррейн, но ничего не выходит — мать только влюбляется в Марти всё сильнее, а Джорджа попросту игнорирует. Всему виной нерешительность Джорджа и его страх перед Биффом Танненом, его главным противником. Зная слабость Джорджа к научной фантастике, Марти является к нему ночью в противорадиационном костюме, включив музыку Van Halen, представившись пришельцем Дартом Вейдером с планеты Вулкан, и требует, чтобы Джордж пригласил Лоррейн на бал.

Джордж пытается пригласить Лоррейн, но ему мешает наглый громила Бифф. Марти разрабатывает план, согласно которому Джордж должен «спасти» Лоррейн от сексуальных домогательств, которые Марти устроит в машине, когда они с Лоррейн приедут на бал «Морское упоение». Однако в решающий момент появляется пьяный Бифф, вытаскивает Марти из автомобиля, засовывает его в багажник соседней машины и начинает активно приставать к Лоррейн. Действуя по плану, Джордж открывает дверь автомобиля, но вместо Марти обнаруживает в машине Биффа. Тем не менее, Джордж уже не желает отступать. Озлобленный Бифф заламывает ему руку, но Джордж собирает всю силу в кулак и другой рукой наносит Биффу разящий удар в челюсть, отчего тот теряет сознание.

Марти же оказывается запертым в багажнике машины, принадлежащей той самой группе, под музыку которой его родители впервые поцеловались. Пытаясь вызволить Марти из заточения, гитарист группы повреждает руку. Марти соглашается ненадолго подменить его, но во время выступления замечает, как его брат и сестра исчезают с семейной фотографии, прикреплённой к грифу гитары. Он уже чувствует, как его собственная рука начинает пропадать, но в этот момент Лоррейн и Джордж целуются.

Назад в 1985

Закончив выступление, Марти уходит переодеваться перед возвращением домой, не забыв попрощаться с Лоррейн и Джорджем. Незадолго до этого он написал письмо Доку, чтобы предупредить его о грядущем нападении ливийцев. Однако возмущённый Док рвёт письмо, не читая, опасаясь изменить своё будущее не в лучшую сторону. Перед отправкой возникают какие-то препятствия: то из-за упавшего дерева размыкаются кабели, по которым в потоковый накопитель машины должен попасть разряд молнии, то ДеЛореан сразу не заводится. Но Доку удаётся всё исправить, и ровно в 22:04 Марти успешно перемещается в 1985 год. Выставив таймер на десять минут раньше, Марти прибывает в свой год, но не успевает предотвратить расстрел Дока. Оплакивая давнего друга, он замечает, что тот очнулся. Док показывает Марти пуленепробиваемый жилет и скомканное, склеенное из кусочков письмо и говорит, что всё же прочитал его и успел подготовиться к расстрелу. Док подвозит Марти домой, а сам отправляется в будущее. Марти просыпается утром и понимает, что его дом стал совершенно иным, а семья из бедной превратилась в преуспевающую. У Дэйва престижная работа, Линда пользуется популярностью, Лоррейн отлично выглядит, Джордж стал уверенным в себе писателем научной фантастики, а Бифф превратился в мойщика машин, работающего на семью Макфлаев. В то время как Марти и Дженнифер встречаются возле гаража, где Марти с восторгом рассматривает свою новую машину и готовится испытать её, неожиданно появляется Док из будущего. Он заставляет и Дженнифер, и Марти отправиться с ним в будущее (в 2015 год), чтобы предотвратить некие страшные события из жизни их детей. Они садятся в машину времени, которая взлетает и исчезает.

В ролях

Актёр	Роль
Майкл Джей Фокс	Марти Макфлай Марти Макфлай
Кристофер Ллойд	Эмметт Браун Эмметт Браун
Лиа Томпсон	Лоррейн Бейнс Лоррейн Бейнс
Криспин Гловер	Джордж МакФлай Джордж МакФлай
Томас Ф. Уилсон	Бифф Таннен Бифф Таннен
Клаудия Уэллс	Дженнифер Паркер Дженнифер Паркер
Марк МакКлюр	Дэйв МакФлай Дэйв МакФлай
Уэнди Джо Спербер	Линда МакФлай Линда МакФлай
Джордж ДиЦензио	Сэм Бэйнс Сэм Бэйнс
Фрэнсис Ли МакКейн	Стэлла Бэйнс Стэлла Бэйнс
Джеймс Толкан	директор Стрикленд директор Стрикленд
Джефри Джей Коэн
Кейси Семашко	«3D» «3D»
Билли Зэйн	«Зубочистка» «Зубочистка»
Гарри Уотерс-младший	Марвин Берри Марвин Берри
Дональд Фуллилав	«Голди» Уилсон «Голди» Уилсон
Уилл Хэр	фермер Пибоди фермер Пибоди
Норман Альден	Лу Лу
Хьюи Льюис	судья на прослушивании судья на прослушивании

Производство

Сценарий

Сразу после выхода картины «Подержанные тачки» Боб Гейл посетил дом родителей в Сент-Луисе (штат Миссури). Там, разбирая подвал, он нашёл школьный ежегодник своего отца и узнал, что в выпускном классе тот был старостой. В этот момент Гейл вспомнил старосту своего класса и что никогда с ним не дружил. Тогда Боб спросил себя — а дружил бы он со своим отцом? Вернувшись в Калифорнию, Гейл изложил свою идею Роберту Земекису. Тот рассказал другу историю о том, как его мать утверждала, что никогда не целовала мальчиков в школе, хотя, как позже выяснилось, на самом деле она была не такой консервативной. Тогда авторы начали работу над сценарием, который предложили «Columbia Pictures» в сентябре 1980 года.

Работая над проектом, Земекис и Гейл использовали систему, в которой все основные идеи и сюжетные подробности записывались на карточки. Первый черновой вариант сценария фильма был готов после пяти месяцев работы, а ещё через полгода авторы закончили вторую версию, датированную 7 апреля 1981 года. В ней Марти Макфлай — музыкант, также зарабатывающий видеопиратством, Док Браун — профессор, который работает в университете в 1955 году. Место действия — маленький западный город, ещё не получивший названия Хилл-Вэлли. Машиной времени должна была стать большая морозильная камера, но от этой идеи отказались, посчитав, что дети, посмотрев фильм, могли бы пострадать, закрывшись в холодильнике. В первоначальном сценарии Док Браун из 1950-х не знал, где взять энергию в 1,21 ГВт, и решил, что источник такой мощности может быть только при ядерном взрыве. Герои отправляются на атомную станцию. Съёмки этого эпизода оказались бы слишком дорогостоящими, поэтому вместо него был придуман сюжетный ход с молнией и часами. В сценарии также существовало несколько незначительных отличий. Многочисленные студии отклоняли сценарий, считая его слишком детским и советуя предложить идею студии «Disney», от которой авторы также получили отказ, мотивированный тем, что любовная линия между сыном и матерью слишком провокационна для их компании. Наконец кинокомпания «Universal Pictures» заинтересовалась проектом. Продюсером фильма выступил Стивен Спилберг, ранее работавший с Гейлом и Земекисом над фильмами «Я хочу держать тебя за руку», «Подержанные автомобили» и «1941» — они не стали коммерческими хитами, поэтому Земекис решил, что ему нужно снять успешную картину, срежиссировал фильм «Роман с камнем», и проект «Назад в будущее» наконец получил «зелёный свет». Сид Шайнберг, начальник студии «Universal Pictures», потребовал от Земекиса и Гейла изменить сценарий. Во-первых, мать Марти должна была получить имя Лоррейн (жену самого Шайнберга звали так), а не Мэг, как изначально было в сценарии. Доку Брауну в качестве спутника полагалась собака вместо шимпанзе. И наконец Шайнберг считал, что фильм со словом «будущее» в названии не может быть кассовым, поэтому потребовал поменять его на «Космический пришелец с Плутона» (англ. Space Man From Pluto). В сцене, где Марти Макфлай утверждает, что его зовут Дарт Вейдер с планеты Вулкан, он должен был сказать «с планеты Плутон». Шайнберг послал авторам соответствующий меморандум. По двум первым пунктам они уступили, но название менять категорически не хотели. На помощь им пришёл исполнительный продюсер Стивен Спилберг — он послал в ответ: «Спасибо, Сид, за удачную шутку — мы очень смеялись». Чтобы сохранить репутацию, Шайнберг не стал настаивать на изменении названия фильма.

Спустя три года, 11 июля 1984 года, завершилось написание третьей версии, в которой Марти уже не был видеопиратом, а профессор Браун теперь звался Эмметт Браун. Город, где происходят события, был назван Элмдэйл (англ. Elmdale). Машиной времени стал DeLorean DMC-12. В четвёртой версии сценарий приобрёл все основные сюжетные линии, которые встречаются в фильме. Наиболее значимым отличием является время действия, когда Марти попал в прошлое (март, а не ноябрь 1955 года), а Док ещё не изобрёл основы машины времени — «потоковый накопитель» (в другом переводе «конденсатор потока» или «потоковый конденсатор»).

Подбор актёров

Первым претендентом на роль Марти Макфлая был 23-летний канадский актёр Майкл Джей Фокс, которого Земекис встретил в Пасадене на площадке фильма «Волчонок», когда искал места для натурных съёмок. Фокс хотел принять участие в новом проекте Спилберга, в котором также снимался Криспин Гловер, с которым Майкл уже работал ранее. Однако Фокс был занят в сериале «Семейные узы», и продюсер этого шоу, Гарри Голдберг, не хотел отпускать актёра, боясь, что это негативно скажется на успехе сериала. Премьера фильма была запланирована на май 1985 года, а в конце 1984 года выяснилось, что привлечь Фокса к съёмкам не получается. Другими претендентами на роль Марти были ровесник Фокса 23-летний Эрик Штольц и более молодой 18-летний Си Томас Хауэлл. Продюсерам понравилась игра Штольца в фильме «Маска» (который к тому моменту ещё не вышел на экраны), и он был утверждён на роль. Из-за сложностей при кастинге начало съёмок дважды откладывалось.

После 5 недель съёмок, когда было снято не менее 1/3 всех сцен с участием Марти, Земекис понял, что Штольц не подходит для этой роли. Продюсер Стивен Спилберг и Земекис решились на замену актёра даже несмотря на то, что пересъёмки увеличивали бюджет фильма с 14 до 17 миллионов. По словам Земекиса, Штольц играл не просто драматично, он был «убийственно драматичен». Сам Штольц также сомневался, что подходит на эту роль, в частности, у него не получалась езда на скейтборде — он говорил об этом в телефонном разговоре с Питером Богдановичем. В январе 1985 года в сериал «Семейные узы» вернулась другая его звезда, Мередит Бакстер, что позволило создателям «Назад в будущее» возобновить переговоры с Фоксом. Голдберг разрешил Фоксу сниматься в фильме с условием, что в случае необходимости его занятости в сериале он вернётся. По словам Земекиса, Майклу не приходилось играть, актёру был близок образ Марти, тогда как Штольц был человеком совсем другого склада. Фоксу очень понравился сценарий, а также «высокие» отзывы Земекиса и Гейла о Штольце, несмотря на то, что его пришлось уволить. Пер Велиндер и Боб Шмельцер помогали в постановке сцен на скейтборде. По словам Фокса, образ Марти «был ему близок» — «всё, чем я занимался в школе — катался на доске, гонялся за девчонками и играл в группе. Я даже мечтал стать рок-звездой». В одном месте в фильме всё же можно увидеть Эрика Штольца. В сцене, в которой Марти сбивает Биффа с ног ударом (в кафе 1955 года) перед погоней на скейтборде, показан кулак Штольца. Также существует мнение, что в сцене, в которой Марти ныряет в DeLorean на стоянке, спасаясь от ливийцев, тоже показан Штольц.

На роль Дока Брауна также одно время планировалось пригласить другого актёра — Джона Литгоу, известного по сериалу «Третья планета от Солнца», но актёр был занят. Литгоу снимался вместе с Кристофером Ллойдом в фильме «Приключения Баккару Банзая в восьмом измерении», где играл сумасшедшего учёного, а Кристофер Ллойд — инопланетянина. Вторым вариантом был актёр Джефф Голдблюм. Образ Дока был в основном импровизацией Ллойда, сыгранной под влиянием личностей учёного Альберта Эйнштейна и дирижёра Леопольда Стоковского. Когда продюсер Нил Кэнтон предложил роль Ллойду, тот сначала отказался. Однако жена актёра убедила его принять предложение.

25-летний Томас Ф. Уилсон был выбран на роль Биффа Таннена вместо 19-летнего Джей Джей Коэна, так как Коэн был практически той же комплекции, что и Эрик Штольц, игравший роль Марти Макфлая изначально, а Бифф должен был быть более физически развитым, чем Марти. Если бы Фокс сразу начал играть Макфлая, то Коэн мог бы сохранить роль Таннена, будучи крупнее Фокса. Создатели картины решили не менять Уилсона на Коэна после того, как в фильм пришёл Фокс. В итоге Коэн сыграл одного из подручных Биффа.

18-летняя Клаудия Уэллс должна была играть Дженнифер вместе с Эриком Штольцем. Однако сроки съёмок постоянно сдвигались, и в конце концов она не смогла принимать в них участие. На её место была приглашена актриса Мелора Хардин. Однако если Штольцу в роли Марти она в качестве подружки подходила, то Майклу Дж. Фоксу — нет, поскольку была выше, чем он. Долгое время актрису Джилл Шолен рассматривали как основную претендентку на роль Дженнифер. Но тем временем Клаудия Уэллс вновь освободилась и всё-таки согласилась её исполнить.

Джорджа Макфлая сыграл Криспин Гловер. Большинство характерных движений — к примеру, трясущиеся руки — были придуманы Гловером и Земекисом уже во время съёмок. Режиссёр шутил: «Мне приходилось набрасывать на него сеть, потому что его видение персонажа отличалась от моего на 50 процентов». Из-за разногласий по поводу условий контракта во втором и третьем фильме Гловера заменил Джеффри Уайсман.

Леа Томпсон получила роль Лоррейн, так как раньше снималась со Штольцем в картине «Безумная жизнь» — продюсеры заметили её в фильме во время кастинга Эрика.

На укладку «старящего» грима для съёмок начальной сцены у актрисы уходило три с половиной часа.

Съёмки

После ухода Штольца Фокс занял его место, участвуя в проекте в перерывах между съёмками телевизионного шоу «Семейные узы» — в основном Фокс снимался в фильме с 6 вечера до 5 утра. На сон у актёра оставалось всего 5 часов в день. По пятницам он снимался с 10 вечера до 6—7 утра. Съёмки сцен на натуре проходили в выходные, так как только в эти дни он мог сниматься в дневное время. Это был изматывающий опыт для актёра. Фокс рассказывал: «Это была моя мечта — попасть в кино и на телевидение, но я не подозревал, что мне придётся быть и там, и там одновременно. Происходящее казалось мне странным дорожным приключением, в которое я пустился». Как-то Земекис даже сказал, что «Назад в будущее» — «фильм, съёмки которого никогда не закончатся». По его словам, съёмочный период продолжался постоянно, ночь за ночью, он сам едва держался на ногах от усталости и недосыпания. «В те дни я был в своей самой худшей форме», — признался режиссёр. Сцены на площади городского суда Хилл-Вэлли проходили в знаменитых декорациях здания суда на студии «Universal». Боб Гейл вспоминал, что тогда невозможно было снимать на натуре, так как «ни один город не позволил бы превратить свою главную улицу в привет из пятидесятых». Создатели решили сначала снимать «красивую и новую» версию из 1950-х, а потом «полностью состарить», чтобы она выглядела грязной, для сцен в 1980-х годах. Для внешнего вида особняка Браунов использовали «Gamble House», а для интерьеров — «Robert R. Blacker House». Съёмки супермаркета «Две сосны» (позже — «Одинокая сосна») проходили на парковке «Puente Hills Mall» в индустриальном городе в Калифорнии. Фасад школы Хилл-Вэлли снимали у «Whittier High School» в городе Уиттьер (штат Калифорния), где учился бывший президент США Ричард Никсон. А сцену танцев снимали в Объединённой методистской церкви Голливуда. Сцены у дома Бэйнсов снимали на Бушнелл-Авеню в Южной Пасадене в Калифорнии.

Съёмки закончились через 100 дней, 20 апреля 1985 года, и релиз картины перенесли с мая на август. Однако после крайне высоких зрительских оценок на первом тест-просмотре — по словам Фрэнка Маршалла, «публика чуть ли не до потолка прыгала от восторга, никогда такого не видел» — выход фильма назначили на 3 июля. Чтобы успеть в срок, монтажёры Артур Шмидт и Гарри Керамидас работали 24-часовые смены. Из финальной версии вырезали 8 минут, включая сцену, в которой Марти видит, как его мать списывает на экзамене, а Джорджа запирают в телефонной будке; сцену с Марти в роли «Дарта Вейдера» также сократили. Земекис чуть было не вырезал сцену с исполнением песни «Johnny B. Goode», но зрителям она понравилась, поэтому было принято решение оставить её.

Спецэффекты

После завершения основных съёмок студия спецэффектов Industrial Light & Magic (ILM), основанная Джорджем Лукасом, за 8 недель создала все спецэффекты — полет DeLorean, молнию, ударяющую в часы, и другие. Примечательно, что для сцены, в которой на фото появляются брат и сестра Марти, ILM сделала гитарный гриф размером в 3—4 раза больше обычного и использовала увеличенное фото. Это была единственная возможность реализовать такой эффект в 1985 году. В общей сложности студия создала для картины 32 визуальных эффекта, которые дорабатывали по настоянию Гейла и Земекиса до самого конца съёмочного периода.

Музыка

Композитор Алан Сильвестри ранее работал с Земекисом над фильмом «Роман с камнем», но тогда Спилбергу не понравился законченный вариант музыки. Земекис посоветовал Сильвестри написать более торжественную и эпичную музыку, несмотря на относительно малые масштабы событий в самом фильме. Сильвестри начал работать над новым вариантом за две недели до первого предпоказа. Также он предложил использовать песню Хьюи Льюиса и его группы «The News» в качестве титульной композиции фильма. Первая песня, написанная группой, была отвергнута студией «Universal», а затем они записали песню «The Power of Love». Боссам студии она понравилась, но они отметили, что название фильма не упоминается в тексте, а это было существенно, так как обычно студия отсылала саундтреки с титульным названием на радиостанции в качестве рекламы картины. В итоге в этом качестве была использована песня «Back In Time», звучавшая в сцене пробуждения Марти и в финальных титрах картины. В начале фильма, где Марти Макфлай участвует в конкурсе, в роли одного из судей появляется певец Хьюи Льюис, автор использованных в фильме песен «The Power of Love» и «Back in Time». Именно он, когда Марти играет «The Power of Love», останавливает музыку и говорит: «Боюсь, вы слишком громко играете».

Хотя создаётся впечатление, что Майкл Джей Фокс сам играет на гитаре в сцене на танцах, музыкальный супервизор картины, Бонс Хоуи, нанял музыканта Пола Хэнсона в качестве педагога для Фокса, который лишь делал вид, что играет на гитаре — во время работы с актёром Хэнсон добивался максимальной реалистичности в имитации игры.

Первоначальный релиз — саундтрек с песнями из картины — содержит лишь две композиции, написанные Аланом Сильвестри, обе песни Хьюи Льюиса и «The News», песни вымышленных Марвина Берри и группы «The Starlighters» (также в списке треков указано имя Марти МакФлая), одну ретро-композицию 1950-х годов под названием «The Wallflower (Dance With Me Henry)» и две поп-песни, которые появляются на заднем фоне. 24 ноября 2009 года в продажу поступило ограниченное издание со всей музыкой, написанной Аланом Сильвестри. Издатель — лейбл «Intrada Records». Музыка к фильму «Назад в будущее» была выпущена на аудиокассетах в США компанией «MCA Records» в 1986 году и распространялась во всём мире. В СССР в том же году выпущена на пластинках фирмой «Мелодия» и широко распространялась на аудиокассетах.

Список композиций с официального альбома-саундтрека:

1. «The Power Of Love» в исполнении Huey Lewis & The News
2. «Time Bomb Town» в исполнении Lindsey Buckingham
3. «Back To The Future Theme». Композитор — Алан Сильвестри
4. «Heaven Is One Step Away» в исполнении Эрика Клэптона
5. «Back in Time» в исполнении Huey Lewis & The News
6. «Overture». Композитор — Алан Сильвестри
7. «The Wallflower (Dance With Me Henry)» в исполнении Этты Джеймс
8. «Night Train» в исполнении Marvin Berry & The Starlighters
9. «Earth Angel (Will You Be Mine)» в исполнении Marvin Berry & The Starlighters
10. «Johnny B. Goode» в исполнении Marvin Berry & The Starlighters

В фильме также звучало несколько композиций, не вошедших в официальный саундтрек. Среди них — инструментальная рок-версия песни «The Power Of Love», которую Марти играет вместе со своей вымышленной группой «The Pinheads». Классический марш «The Washington Post» Джона Филипа Сузы звучит сопровождением предвыборной кампании мэра Реда Томаса. Песня «Mr. Sandman» из репертуара группы The Four Aces играет на главной площади, когда Марти впервые появляется на улицах Хилл-Вэлли в 1955 году. «The Ballad Of Davy Crockett», исполненная Фессом Паркером, звучит в кафе «У Лу». Балладу «Pledging My Love» Джонни Эйса можно услышать в машине во время «свидания» Марти и Лоррейн. Кроме того, в фильме был использован фрагмент композиции, написанной Эдвардом Ван Халленом — ею Марти будит спящего Джорджа, надев на него наушники.

Скрытая реклама в фильме

Для фильма было заключено несколько контрактов для позиционирования рекламных продуктов — «Pepsi», «Texaco», «Toyota», «Nike», «Calvin Klein», «Converse» и др.

Также в фильме вся видеотехника, на которой виден логотип, — марки «JVC». Это видеокамера Дока, телевизор, который во второй части продается в антикварном магазине в 2015 году, мониторы виртуальных официантов в кафе «Восьмидесятые», плазменная панель в будущем доме Макфлаев, телевизор, который Бифф из альтернативного 1985 года смотрит с девушками в джакузи во втором фильме.

Релиз

Премьера

Премьера картины состоялась 3 июля 1985 года в 1200 кинотеатрах на территории Северной Америки. Земекис переживал, что фильм провалится, поскольку Фокс был занят на съёмках полнометражного фильма «Семейные узы» в Лондоне и не мог участвовать в рекламной кампании. Кроме того, Земекису не нравилось, что студия «Universal» выбрала в качестве слогана картины фразу «Ты хочешь сказать, что моя мать втюрилась в меня?» (англ. Are you telling me my mother's got the hots for me?). Тем не менее картина 11 недель продержалась на первой строчке в бокс-офисе. Гейл отмечает, что «во вторые выходные сборы возросли. Затем в августе вышли „Европейские каникулы“, столкнувшие нас с первой позиции, но через неделю мы вернулись на первое место».

Сборы в Северной Америке составили 210,61 млн долларов, а за рубежом — 173,2 млн. Общие сборы составили 383,87 млн долларов. Фильм стал четвёртым по сборам в премьерные выходные в 1985 году и самым кассовым фильмом года.

Картина была перевыпущена в кинопрокат по случаю 25-летнего юбилея в США и Великобритании в октябре 2010 года. Также компания «Universal Studios Home Video» выпустила подарочное DVD-издание и издание трилогии на Blu-ray дисках. По этому случаю фильм был отреставрирован и восстановлен. В рамках проекта «Проверено временем» фильм повторно выпустили в прокат в России 27 июня 2013 года.

Другая продукция

По мотивам фильма были выпущены две видеоигры. Первая — «Back To The Future» — была разработана «Software Images» и издана «Electric Dreams Software» в 1985 году в Великобритании. Игра вышла на платформах ZX Spectrum, Commodore 64 и Amstrad CPC. Игрок управляет персонажем Марти, который должен избегать Лоррейн и спасти Джорджа от хулиганов. Продукт получил низкую оценку критиков и поклонников.

Разработкой игры «Back To The Future, Part I», выпущенной в 1989 году компанией «Software Images», занимались «LJN Toys» и «Electric Dreams Software». Игра вышла на «Nintendo Entertainment System» и также была раскритикована в игровом сообществе. Даже Боб Гейл посоветовал не покупать эту игру.

Критика

Картина получила по большей части лестные отзывы критиков. По оценке сайта «Metacritic», основывающейся на 12 обзорах, средний рейтинг фильма составил 86 баллов из 100. Сайт «Rotten Tomatoes», ссылаясь на 68 обзоров критиков, выводит средний рейтинг фильма — 8,6 из 10, отмечая 96 % положительных оценок. При этом сайт выделяет 11 обзоров ведущих критиков (англ. Top Critics), из которых 82 % дают положительную оценку фильму (средний рейтинг — 7,2 из 10).

Роджер Эберт, в частности, отметил, что у картины есть что-то общее с работами Фрэнка Капры, в особенности с фильмом «Эта прекрасная жизнь». Говоря о роли Земекиса, Эберт не преминул отдать должное и продюсеру проекта:

«…Возможно, стоит задуматься, не следует ли Спилберг примеру великих студийных боссов прошлого, отличавшихся умелым выбором нужного режиссёра для нужного проекта. В этом проекте благодаря такому сочетанию всё вышло с шармом, умом и массой смеха».

Оригинальный текст (англ.)  

…Maybe it's time to wonder if Spielberg is emulating the great studio chiefs of the past, who specialized in matching the right director with the right project. This time, the match works with charm, brains and a lot of laughter.

Джанет Маслин из «The New York Times» отмечает мастерство Земекиса, который способен разворачивать сюжет, не позволяя ему заходить слишком далеко:

«Он раскрывает сюжетную линию с той изобретательностью, которая подсказывает, что забавные причудливые небылицы будут накручиваться им ещё весьма долго».

Оригинальный текст (англ.)  

He handles Back to the Future with the kind of inventiveness that indicates he will be spinning funny, whimsical tall tales for a long time to come.

Кристофер Налл, впервые увидевший фильм будучи подростком, назвал его «квинтэссенцией 1980-х годов, научной фантастики, приключений, комедии и романтической истории — всё это идеально уместилось в один кинонабор для детей и взрослых». Дэйв Кер из «Chicago Reader» отметил, что в сценарии Гейла и Земекиса «идеально сбалансированы научная фантастика, драматизм и юмор». Журнал «Variety» высоко оценил игру Фокса и Ллойда в главных ролях, сравнив дружбу Марти и Дока с дружбой короля Артура и Мерлина. «BBC News» оценил хитросплетения «качественно написанного и исполненного» сценария, отмечая, что «в диалогах ни один герой не говорит ничего, что могло бы быть лишним для дальнейшего сюжета».

Признание

Картина вошла в список 10 лучших фильмов 1985 года по мнению Джина Сискела. Первая часть трилогии периодически появляется также в десятке лучших фильмов по мнению пользователей сайтов КиноПоиск и Internet Movie Database.

Картина была одним из любимых фильмов президента США Рональда Рейгана. Фильм настолько ему понравился, что он включил ссылку на него в своё обращение к нации в 1986 году: «И как было сказано в „Назад в будущее“: „Там, куда мы отправляемся, дороги не понадобятся“». Эпизод, в котором Док из 1955 года спрашивает у Марти, кто будет в 1985 году президентом США, и смеётся над ним, не веря тому, что президентом стал актёр, при первом просмотре Рейган просил прогнать несколько раз. Впоследствии были переговоры о съёмках Рейгана в третьей части трилогии в роли мэра Хилл-Вэлли, но замысел не был реализован.

Награды

На 58-й церемонии вручения премии «Оскар» в 1986 году картина выиграла премию в номинации «Лучший звуковой монтаж» (Чарльз Кемпбэлл и Роберт Р. Ратлидж), а песня «The Power Of Love» номинировалась как «Лучшая песня к фильму». Билл Варни, Б. Теннисон Себастьян II, Роберт Тирлвелл и Уильям Б. Каплан получили номинацию в категории «Лучший звук», а Земекис и Гейл — номинацию за «Лучший оригинальный сценарий». Фильм выиграл премию «Хьюго» за «Лучшую постановку» и «Сатурн» за «Лучший фантастический фильм». Майкл Джей Фокс, Кристофер Ллойд, Криспин Гловер, Лиа Томпсон, Томас Ф. Уилсон, композитор Алан Сильвестри, Роберт Земекис, костюмеры и создатели визуальных эффектов также номинировались на премию «Сатурн».

Картина получила номинации на 39-й церемонии вручения премий «BAFTA» в категориях: «Лучший фильм», «Лучший оригинальный сценарий», «Визуальные эффекты», «Лучшая работа художника-постановщика» и «Лучший монтаж». На 43 церемонии вручения премии «Золотой глобус» картина номинировалась на «Лучшую комедию/мюзикл», «Лучшую песню» («The Power Of Love»), «Лучшую мужскую роль» (Майкл Джей Фокс) и «Лучший сценарий» (Земекис и Гейл).

Литература

• Norman Kagan. Back to the Future I (1985), II (1989), III (1990) // The Cinema of Robert Zemeckis. — Lanham, Maryland: Rowman & Littlefield, 2003. — ISBN 0-87833-293-6.
• Michael Klastornin, Sally Hibbin. Back to the Future: The Official Book to the Complete Movie Trilogy. — London: Hamlyn, 1990. — ISBN 0-600-57104-1.
• Bob Gale, Robert Zemeckis. Foreword // Back to the Future: The Official Book to the Complete Movie Trilogy. — London: Hamlyn, 1990. — ISBN 0-600-57104-1.
• Joseph McBride. Steven Spielberg: A Biography. — New York: Faber and Faber, 1997. — ISBN 0-571-19177-0.

Ссылки

• «Назад в будущее» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.allmovie.com/movie/v3671 «Назад в будущее»] (англ.) на сайте allmovie
• [www.rottentomatoes.com/m/back_to_the_future/ «Назад в будущее»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
• [www.boxofficemojo.com/movies/?id=backtothefuture.htm «Назад в будущее»] (англ.) на сайте Box Office Mojo
• [www.scifiscripts.com/scripts/back_to_the_future_original_draft.html Оригинальный сценарий фильма]
• [lezhanadivane.blogspot.com/2012/04/back-to-future-1985.html Назад в будущее] на киноблоге «Лёжа на диване»
• Futurepedia: The Back to the Future Wiki на Wikia-портале
• [www.tramvision.ru/lapsus/bf.htm Ляпы в фильме]
• [whatculture.com/film/10-plot-holes-that-almost-ruined-back-to-the-future.php Несостыковки трилогии]

Отрывок, характеризующий Назад в будущее (фильм)

Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.