Назаров, Алексей Иванович (государственный деятель)

Алексей Иванович Назаров<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">1938 год</td></tr>
Председатель Комитета по делам искусств при СНК СССР
19 января 1938 — 1 апреля 1939
Предшественник:	Керженцев, Платон Михайлович
Преемник:	Храпченко, Михаил Борисович
Рождение:	21 февраля (6 марта) 1905(1905-03-06) Ярославская губерния
Смерть:	10 октября 1968(1968-10-10) (63 года) Москва
Партия:	ВКП(б)/КПСС
Образование:	Московский государственный институт журналистики
Учёная степень:	кандидат исторических наук

Алексей Иванович Назаров (21 февраля (6 марта) 1905, Ярославская губерния — 10 октября 1968, Москва) — советский издательский работник и государственный деятель; председатель Комитета по делам искусств при СНК СССР (1938—1939), заместитель министра культуры СССР (1954—1957), директор Издательства АН СССР (1946—1954, 1957—1968).

Биография

Родился 21 февраля 1905 года в деревне Ведерники Ярославской губернии (по другим данным 8 или 15 февраля в деревне Ведуново Боровинской волости) в семье рабочего (по другим данным — в крестьянской). С 1918 года работал плотником в сельских хозяйствах Ялуторовского уезда Тюменской губернии, с 1919 года — делопроизводителем Боровинского волостного ревкома Омской (по другим данным Ярославской) губернии, с 1921 года плотником на различных предприятиях Рыбинска. В 1923—1924 годах был секретарём комсомольской ячейки кирпичного завода в селе Песочное, ныне Рыбинский район Ярославской области. В 1924 году вступил в ВКП(б). В 1924—1925 годах был слушателем Ярославской губернской партийной школы. В 1925—1926 годах был секретарём ячейки ВКП(б) Рыбинской бумажной фабрики.

В 1926—1927 годах заведовал отделом партийной жизни рыбинской газеты «Рабочий и пахарь». Закончил Московский государственный институт журналистики за 1927—1929 годы. В 1929—1937 годах был заместителем ответственного секретаря, заведующим отделом информации, затем заведующим отделом литературы и искусства газеты «Правда». В 1937—1938 годах был заместителем заведующего отделом печати ЦК ВКП(б). С 19 января 1938 года был председателем Комитета по делам искусств при СНК СССР. 1 апреля 1939 года был понижен до заместителя заведующего Объединённым государственным издательством при СНК РСФСР. Доцент (1948). Кандидат исторических наук (1953). В 1946—1954 и 1957—1968 годах был директором Издательства Академии наук СССР. В 1954—1957 годах был заместителем министра культуры СССР. Депутат Верховного Совета РСФСР I созыва.

С декабря 1961 года персональный пенсионер союзного значения. Умер 10 октября 1968 года. Урна с прахом захоронена в колумбарии Новодевичьего кладбища в Москве.

Литература

• [az-libr.ru/index.shtml?Persons&D07/a7cf15de/index Назаров Алексей Иванович] // Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители. 1923—1991 гг. / Сост. В. И. Ивкин. — М.: Российская политическая энциклопедия, 1999.
• [www.rlib.yar.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=253&Itemid=158 Календарь памятных дат Ярославского края на 2010 год]. ЯОУНБ им. Н. А. Некрасова

Отрывок, характеризующий Назаров, Алексей Иванович (государственный деятель)

Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.