Назарян, Степанос
| Степанос Назарян | |
| арм. Ստեփանոս Նազարյան | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Степанос Назарян (15 (27) мая 1812, Тифлис — 27 апреля (9 мая) 1879, Москва) — российский армянский издатель, публицист, просветитель, историк литературы и востоковед.
Родился в семье священника, в 1827 году окончил школу в Тифлисе, после чего некоторое время работал преподавателем географии и истории. В 1832 году поступил на философский факультет Дерптского университета, который окончил в 1840 году. Затем переехал в Санкт-Петербург, где продолжил изучать восточные языки, позже, в 1842 году, переселился в Казань, где возглавил кафедру востоковедения и преподавал армянский язык. В 1849 году он стал профессором персидской и арабской литературы в Лазаревском институте восточных языков в Москве. Получил докторскую степень за работу по анализу поэмы Фирдоуси «Шахнаме».
В 1850-х годах Назарян, находясь под влиянием идей русского общественного движения, стал фактическим лидером армянского движения просвещения, критикуя идеологию феодального строя. С 1858 по 1864 годы он издавал в Москве влиятельный журнал «Юсисайпал» (рус. «Северное синяие»), который оказал большое влияние на развитие армянской общественной мысли. Он критиковал крепостное право и широкую власть духовенства, препятствующие, по его мнению, духовному возрождению армянского народа, однако отрицал существование классовой борьбы и считал, что возродить армянскую культуру может только буржуазия. В 1869 году на год вернулся в Тифлис, чтобы собрать больше материалов о местной литературе и традициях, но в 1870 году вернулся в Москву и прожил там до конца жизни.
Назарян выступал сторонником распространения народного образования и обязательного создания светских школ, а также замены классического армянского (грабара) ашкархабаром, новым литературным языком, который был бы понятен широким слоям народа. Он был сторонником деизма и способствовал распространению в России русской и зарубежной литературы. Осуществил перевод на армянский язык многих драм Фридриха Шиллера.
Свои главные труды опубликовал ещё до получения докторской степени на русском языке: «Беглый взгляд на историю Гайканской литературы до конца XIII столетия» (кн. I) (1844) и «Обозрение истории Гайканской письменности в новейшие времена» (1846). Оба сочинения посвящены истории древнеармянской литературы.
Напишите отзыв о статье "Назарян, Степанос"
Ссылки
- [dic.academic.ru/dic.nsf/bse/112121/%D0%9D%D0%B0%D0%B7%D0%B0%D1%80%D1%8F%D0%BD Статья в БСЭ.]
- [www.religions.am/index.php?option=com_content&view=article&id=10:08-sahakyan1-runi&catid=1:2009-02-27-03-45-54&directory=6 Статья об антирелигиозных взглядах Назаряна] (арм.)
- Назарьянц, Степанос // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Назарян, Степанос
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.
Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
