Фрашери, Наим

Наим Фрашери
Naim Frashëri
Дата рождения:	25 мая 1846(1846-05-25)
Место рождения:	Фрашери, округ Пермети, Османская империя, теперь Албания
Дата смерти:	20 октября 1900(1900-10-20) (54 года)
Место смерти:	Кадыкёй, Османская империя, теперь Турция
Род деятельности:	поэт, цензор, переводчик
Направление:	романтизм, суфийская поэзия,
Жанр:	лирика
Язык произведений:	албанский, персидский, турецкий, греческий

Наим Фрашери (алб. Naim Frashëri; 25 мая 1846 — 20 октября 1900) — албанский поэт и прозаик. Выдающийся деятель Албанского национального Возрождения. Признан национальным поэтом Албании.

Биография

Наим Фрашери родился в деревне Фрашери на юге Албании. Уже в детстве слагал стихи. В 1865 году вместе с семьей переехал в Янину, где поступил в греческую гимназию, преподавание в которой основывалось на идеях французского Просвещения, и где научился писать стихи по-персидски (впервые они были опубликованы в 1885 году в Стамбуле в сборнике «Грезы»). Кроме того в гимназии поэт изучал ещё и греческий, французский и итальянский языки

По возвращении на Родину вместе с братом Абдюлем Фрашери он участвовал в борьбе Призренской лиги, национальной албанской организации, первоначально созданной при поддержке турецкого правительства, но после вступившей с ним в вооруженный конфликт. Борьба организации окончилась арестом её зачинщиков. В 1882 году Наим Фрашери покинул страну и отправился в Турцию, где получил должность члена цензурной комиссии при министерстве образования Османской империи. При этом он не переставал принимать активное участие в жизни албанского народа, способствовал изданию многих албанских книг, но свои собственные публикации подписывал не полным именем, а используя лишь инициалы. Наим Фрашери является автором патриотической поэмы на греческом языке — «Истинное желание албанцев», участвовал в создании национальных школ в Албании, ему принадлежат первые албанские азбуки, книги для чтения и учебники. Перевел Илиаду Гомера, также переводил басни Лафонтена, писал статьи по дидактике и исламской практике. Самые известные поэмы Наима Фрашери («История Скандербега» и «Кербела») были изданы в 1898 году. На русском языке произведения поэта печатались в переводах Эмилии Александровой, Давида Самойлова и Татьяны Скориковой

Основы творчества

В общей сложности Наим Фрашери написал двадцать две крупные работы на турецком, греческом, персидском и албанском языках. На его ранние патриотические стихи заметное влияние оказала персидская литература, а также французская. Однако весь его творческий путь был пронизан идеями суфийского пантеизма, утверждавшего божественную суть во всем, что существует в мире, ярким подтверждением тому могут служить его стихотворения «Свирель» и «Светильник», в которых автор наделяет описываемые предметы некоей божественной сущностью.

Интересные факты

• Наим Фрашери является отцом Али Сами Ена, основателя известного стамбульского футбольного клуба «Галатасарай».
• В Албании существует специальный орден за заслуги, который носит имя поэта.
• Наим Фрашери был изображен на лицевой стороне выпускавшейся в 1992—1996 гг. купюры достоинством в пятьсот лек и на банкноте в двести лек, выпускавшейся в 1996 — 2007 годах.
• Племянник Наима Фрашери Мидхат Фрашери — лидер албанских националистов, основатель Балли Комбетар.

Произведения

1. Kavaidi farisiye bertarzinevin (рус. Грамматика персидского языка), Стамбул, 1871.
2. Ihtiraat ve kessfiyat (рус. Изобретения и открытия), Стамбул, 1881.
3. Fusulierbea (рус. Времена года), Стамбул, 1884.
4. Tahayülat (рус. Грёзы), Стамбул, 1884.
5. Bagëti e Bujqësija (рус. Стада и зерновые), Бухарест, 1886.
6. E këndimit çunavet (рус. Список чтения для мальчиков), Бухарест, 1886.
7. Istori e përgjithshmepërmësonjëtorettëpara (рус. Общая история для первого курса), Бухарест, 1886.
8. Vjershapërmësonjëtorettëpara (рус. Поэзия для первого курса), Бухарест, 1886.
9. Dituritëpërmësonjëtorettëpara (рус. Общие знания первого курса), Бухарест, 1886.
10. O alithispothoston Skypetaron (рус. Истинное желание албанцев), Бухарест, 1886.
11. Luletë e Verësë (рус. Цветы лета), Бухарест, 1890.
12. Mësime (рус. Занятия), Бухарест, 1894.
13. Parajsadhefjalafluturake (рус. Рай и летающий мир), Бухарест, 1894.
14. Gjithësia (рус. Вселенная), Бухарест, 1895.
15. Fletore e bektashinjët (рус. Записибекташи), Бухарест, 1895.
16. O eros (рус. Любовь), Стамбул, 1895.
17. Iliadh' e Omirit (рус. Иллиада Гомера), Бухарест, 1896.
18. Istori e Skënderbeut (рус. ИсторияСкандербега), Бухарест, 1898.
19. Qerbelaja (рус. Кербела), Бухарест, 1898.
20. Istori e Shqipërisë (рус. История Албании), София, 1899.
21. Shqipëria (рус. Албания), София, 1902.

Литература

• Европейская поэзия девятнадцатого века; Библиотека Всемирной Литературы, серия вторая, том 85. — Москва: Художественная литература, 1977. — С. 928.

Ссылки

• Наим Фрашери // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• Robert Elsie. [www.albanianliterature.net/authors_classical/frasheri.html «Albanian Literature in Translation»] (англ.). [www.webcitation.org/67Wg2ZMd5 Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Фрашери, Наим

«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.


После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.