Найда, Сергей Фёдорович

Сергей Фёдорович Найда
Дата рождения:	8 октября 1903(1903-10-08)
Место рождения:	Троицкое (Полтавская область)
Дата смерти:	27 февраля 1983(1983-02-27) (79 лет)
Место смерти:	Москва
Страна:	Российская империя, СССР
Научная сфера:	военная история, история СССР
Место работы:	МГУ имени М. В. Ломоносова
Учёная степень:	доктор исторических наук (1949)
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Кременчугский педагогический институт
Сайт:	[hairworld.ru/grand.html ld.ru/grand.html]

Серге́й Фё́дорович На́йда (8 октября 1903, село Троицкое, Глобинский район, Полтавская область, Украина — 27 февраля 1983, Москва, РСФСР) — советский и российский военный историк, доктор исторических наук, профессор.

Биография

Участник Гражданской и Великой Отечественной войн. Член ВКП(б) с 1926 г. В 1928 г. завершил обучение в Кременчугском педагогическом институте. В 1930—1933 гг. проходил учёбу в Институте красной профессуры. В августе 1933 г., по решению ЦК ВКП(б), многие аспиранты Института Красной профессуры были мобилизованы в Вооруженные Силы СССР. Среди них был и С. Ф. Найда. Он был направлен преподавателем в Ленинградское высшее военно-морское инженерное училище им. Ф.Э.Дзержинского. Помимо большой преподавательской работы, Найда в эти годы плодотворно изучает историю русской армии и флота, публикует по этой проблематике ряд интересных исследований. Сергей Федорович, работая в ЛВВМИУ, прошел путь от старшего преподавателя до заведующего кафедрой социально-экономических дисциплин. В 1938 г. Найда был назначен на должность начальника управления наркомата военно-морского флота СССР. 21 июля 1944 года получил воинское звание генерал-майор береговой службы.

В 1943 г. защитил кандидатскую диссертацию по теме революционных движений на российском флоте в 1905—1907 гг. Докторскую диссертацию защитил в 1949 г. по тематике революционных движений в российском флоте, профессор с 1951 г. С 1958 г. стал заведующим кафедры Истории СССР советского периода исторического факультета Московского государственного университета (проработал там 23 года). Получил звание «Заслуженный деятель науки РСФСР» в 1974 г.

Главными научными интересами были история Гражданской войны в 1918—1922 гг., военно-морского флота СССР, военного искусства.

Редакторская деятельность

В 1938—1946 гг. был главным редактором Военно-морского издательства. В 1947—1949 гг. был главным редактором ежемесячного журнала «Морской сборник». В 1949—1958 гг. работал на должности руководителя секретариата Главной редакции истории Гражданской войны в СССР (которая затем была переоформлена в Сектор истории гражданской войны Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС). C 1956 года активно включился в кампанию по «преодолением пережитков культа личности Сталина в освещении событий гражданской войны в СССР». Проанализировал и опубликовал массу ранее строго засекреченных документов. В конце 1958 года, в связи с завершением основной работы по историографическому переосмыслению гражданской войны, С.Ф.Найда перешел на работу заведующим кафедрой истории СССР советского периода исторического факультета МГУ им.М.Ломоносова. Был также главным редактором журнала «Вопросы истории» в 1958—1960 гг. В этот период Найда перевёл на русский язык и ввёл в научный оборот ряд уникальных документов по истории Бакинской коммуны (Дашнакцутюн, генерал Л. Ф. Бичерахов и др.), а также нижеследующую телеграмму американского посла в Стокгольме А. Морриса - госсекретарю Р.Лансингу от 29 июня 1918 года:

Я хочу обратить Ваше внимание на движение чехословаков, которое... быстро усиливается, распространяясь на Западную и Южную Сибирь, включая индустриальные районы Урала. (...) Привожу письмо, вручённое мне помощником военного атташе в Стокгольме лейтенантом Л. Стинесом. В письме, адресованном в Выборг и датированным 12-м июня, сказано: «Продолжается течение в пользу брата бывшего царя Михаила Александровича, которого прочат в новые монархи и который, якобы, отправился в настоящее время к чехословакам, действующим между Самарой и Омском.» Эти войска ведут операции в контакте с Семёновым и Дутовым, ставя своей целью организацию правительства, которое смогут поддержать союзники...

Данная телеграмма посвящена была циркулировавшим в то время слухам об исчезновении Михаила II (уже убитого на тот момент пермскими чекистами). Значение оного документа трудно переоценить. Ныне уже не остаётся почти никаких сомнений в том, что процитированное Моррисом письмо - это подброшенная американцу чекистская фальшивка: датированная (м. б., и задним числом) как раз днём тайного убийства Михаила Александровича и Джонсона! (М. И. Девлеткамов, «12 июня» - газета «Ракурс», N 26 / 2000 г.).

Основные научные работы С. Ф. Найды

Книги

• Найда С. Ф. Адмирал Нахимов. — М.: Госполитиздат, 1945. — 72 с.
• Найда С. Ф. Выдающийся русский флотоводец — адмирал П. С. Нахимов. — М.: Знание, 1952. — 32 с.
• Найда С. Ф. О некоторых вопросах истории гражданской войны в СССР. — М.: Воениздат, 1958. — 243 с.
• Найда С. Ф. Революционное движение в царском флоте. 1825—1917. — М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1948. — 607 с.
• Найда С. Ф. Революционное движение в Черноморском флоте в годы первой русской революции (1905—1907 гг.). — Симферополь: Крымиздат, 1950. — 112 с.
• Найда С. Ф. Синопская победа русского флота: стенограмма публичной лекции, прочитанной в Центральном лектории Общества в Москве. — М.: Правда, 1949. — 31 с.
• Найда С. Ф. Триумфальное шествие Советской власти. — М., 1957.
• Найда С. Ф., Наумов В. П. [elibrary.gopb.ru/reader/index.php?r=view&idbook=591868&basename=GOPB_AZ Советская историография гражданской войны и иностранной военной интервенции в СССР]. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1966.

Статьи

• Найда С. Ф. О начале и основных этапах интервенции и гражданской войны в СССР // Вестник Московского государственного университета. — 1966. — № 2. — С. 20—43.
• Найда С. Ф. Попытка реставрации дворянско-буржуазных взглядов в работах по военно-морской истории // Вопросы истории. — 1950. — № 1.
• Найда С. Ф., Мутовкин Н. С. Важная веха в истории КПСС // Вопросы истории. — 1959. — № 4.
• Найда С. Ф., Петров Ю. П. Коммунистическая партия — организатор победы на Восточном фронте в 1918 году // Вопросы истории. — 1956. — № 10.
• Найда С. Ф., Рыбаков М. В. Роль А. М. Горького в организации издания «Истории гражданской войны в СССР» // Вопросы истории. — 1958. — № 8.
• Найда С. Ф. Части особого назначения (1917—1925) // Военно-исторический журнал. — 1969. — № 4.
• Найда С. Ф., Чузавков Л. М. Историография проблемы поставок США и Великобритании Советскому Союзу в период Великой Отечественной войны // Вестник Московского государственного университета. — 1975. — № 3. — С. 17—31.

Литература

• Гуржій І. О. Найда Сергій Федорович // Радянська енциклопедія історії України. — К.: Українська радянська енциклопедія, 1971. — Т. 3. — С. 195.
• Лурье В. М. Адмиралы и генералы Военно-морского флота СССР в период Великой Отечественной и советско-японской войн (1941—1945). — СПб., 2001.
• Реєнт О. П. Найда Сергій Федорович // Енциклопедія історії України. — К.: Наукова думка, 2010. — Т. 7. — С. 162—163.
• Сергей Фёдорович Найда (К 60-летию со дня рождения и 35-летию научно-педагогической деятельности) // Вестник Московского государственного университета. Серия «История». — 1964. — № 1.
• Сергей Фёдорович Найда (Некролог) // Вопросы истории. — 1983. — № 8.
• Чмыга А. Ф. Семидесятилетие С. Ф. Найды // История СССР. — 1974. — № 4. — С. 233.

Отрывок, характеризующий Найда, Сергей Фёдорович

Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.